Братья

Сводящее с ума разочарование не отпускало ее ни на одно мгновение. Неужели Алекс действительно любит ее, или она просто заменила ему его русскую принцессу? Она подозревала, что, разговаривая с ней, улыбаясь ей, Алекс продолжает думать о Татьяне, продолжает видеть ее перед собой. Когда они занимались любовью, Алекс закрывал глаза и, наверное, представлял на ее месте свою белокурую красавицу. Случалось, Клаудия ревновала даже к маленькой Тоне. Ей казалось, что, прижимая девочку к себе, гладя ее по светлым кудряшкам и нежным щекам, он обнимает и ласкает свою Татьяну.

На глазах Клаудии ее Алекс совершенно преобразился. Чувствительный, порядочный и нежный молодой человек, за которого она сражалась столь отчаянно и самоотверженно, постепенно исчезал, замыкаясь в себе. Его природная любознательность угасла, чувство юмора пропало, приветливая улыбка превратилась в холодную сдержанность. Небрежный стиль одежды, который он предпочитал прежде, был вытеснен глухими строгими костюмами мрачных тонов и узкими галстуками. Неуловимо быстро Алекс преобразился внешне и переродился внутренне, превратившись в матерого шпиона, фанатически преданного своей тайной войне. От Клаудии он отгородился глухой стеной и никогда больше не подпускал ее к себе. Даже вернувшись из заграничных поездок и оказываясь в Вашингтоне, он приходил домой поздно. Очень мало времени оставалось у Алекса для детей и никогда – для нее. Несмотря на то, что соперница Клаудии была мертва, ее тень продолжала властвовать над телом и душой Алекса.

На протяжении нескольких лет Клаудия пыталась подавить в себе эту боль, избегая столкновения. Ей казалось, что во всем виновата ее дурацкая гордость, которая не позволяет ей пройти еще через одно унижение. Обсуждать то, что ее тревожило, с Алексом она боялась; он стал бы все отрицать, а ее обвинил бы в беспочвенной ревности. Тогда Клаудия попыталась отвлечься, снова вернувшись к живописи и моделированию одежды. Она много курила и стала пить в одиночку, но в конце концов, уже после смерти Нины, Клаудия почувствовала, что не в силах больше притворяться.

– Что с нами творится, Алекс? – спросила она однажды ночью.

Они только что занимались сексом, и Алекс, который как и всегда в последнее время, отдавался этому совершенно механически, без всякой страсти, лежал теперь неподвижно рядом с ней. На фоне белой оконной занавески Клаудия ясно видела его строгий и отрешенный профиль.

– Наш брак разваливается, а тебе все равно. Неужели твой брат значит для тебя больше, чем твоя семья?

– Но знаю, – ответил Алекс. Он даже не попытался отрицать, что ведет с Дмитрием тайную войну не на жизнь, а на смерть. – Я ничего не могу с этим поделать, Клаудия. Пока я не уничтожу его, мне не найти покоя. Он ужасный, страшный человек.

– Я не знаю, уничтожишь ли ты его, – сказала Клаудия, – но ты почти уничтожил нас. Тебе наплевать на меня и на детей, ты одержим своей местью. Почему ты продолжаешь сражаться с Дмитрием из-за давно умершей женщины?

Она отвернулась, неожиданно почувствовав глубину своего падения.

– Нет, – ответил Алекс. – Не из-за нее, из-за него.

– Ваше безумие уже стоило жизни Нине, – продолжала Клаудия. – Неужели тебе этого мало?

– Нет! – Алекс выскочил из постели, дрожа от бешенства. – Нет, все совсем не так! Это – еще одна причина, которая побуждает меня избавиться от него! Ты не знаешь, что это за человек. Он ненавидит нашу мать, он ненавидит родственников моего отца, он – прирожденный убийца!

Клаудия еще ни разу не видела Алекса в таком состоянии. Глаза его пылали, лицо перекосилось, он кричал, брызгая слюной.

– Для него нет ничего святого; если бы он мог, он бы уже явился сюда, чтобы прикончить тебя и детей. Именно поэтому за вами все время присматривают мои люди.

– Но я не могу так жить! – закричала Клаудия. – Меня уже тошнит от всех этих охранников и телохранителей! Ни одной минуты я не могу побыть сама с собой!

Сделав над собой усилие, она попыталась сдержать себя:

– Алекс, ради бога, давай уедем! Жизнь может быть так прекрасна, но сейчас она проходит мимо нас!

– Позднее, – упрямо ответил он. – Когда я избавлюсь от Дмитрия, у нас с тобой будет замечательная жизнь.

– Тебе никогда не удастся избавиться от него, – сказала Клаудия устало. – Вы двое – как старые, опытные, покрытые шрамами бойцы, которые, спотыкаясь и истекая кровью, кружат и кружат по рингу, не в силах выиграть, не в силах опередить один другого с ударом.

– Нет, – ответил Алекс. – Нет.

Его глаза продолжали гореть странным огнем.

– У меня есть план, поверь мне – я знаю, что делаю.

Клаудия выбежала из спальни и спустилась на первый этаж. Ту ночь она провела на софе в гостиной, куря сигареты одну за другой и медленно, методично напиваясь. Ей так и не удалось заставить его изменить свое мнение. Впоследствии Клаудия не раз думала, что ей нужно было уйти от него еще тогда, однако она все же любила его и не могла смириться с мыслью, что их любовь превратилась в пытку.