Братья должны умереть

— Нет, — Лена снова улыбнулась, на этот раз в ответ на мою непонятливость. — Про семью я сказала в общем смысле. Как я уже говорила, членами братства были только мальчишки, причем не только детдомовские. Но в какой-то степени вы правы, отношение к этому братству я тоже имела. На тот момент мы с Женей уже здорово подружились, доверяли друг другу тайны. Я что-то рассказывала ему, он — мне. Клятву он при этом, конечно, нарушал, но знал, что я никому ничего не скажу. Кстати, я бы и впредь держала все это при себе, если бы не некоторые обстоятельства. Свою роль играло и то, что Женя всегда был несколько амбициозен. Иногда любил похвастаться. А перед кем еще он мог покрасоваться, как не передо мной? Так что о делах ребят я в конечном итоге знала ничуть не меньше их самих. К тому же Женя был в этом союзе лидером, вожаком, сам же он это братство и организовал, поэтому, с его точки зрения, имел моральное право на некоторые послабления. Моего друга заботило только то, чтобы об этом не узнали остальные, ведь его авторитет мог тогда серьезно пошатнуться.

Глава 7

— Веник! — неожиданно сообразила я.

Проводить аналогии с разными именами я начала еще тогда, когда только услышала это детское прозвище. Но Веник с самого начала устойчиво ассоциировалось у меня с Вениамином. То, что Веником по созвучию может стать также Евгений, как — то не пришло в голову.

— Я вижу, вы времени не теряли, — сказала Лена. — Он терпеть не мог этого прозвища.

Я развернула «Комсомолку» на нужной странице. Лена бросила на нее короткий взгляд, равнодушно сказала:

— Да, это он. Зверев Евгений Андреевич, будущая надежда России. Я читала эту статью.

— Но в вашем списке фамилии Зверев не было.

— Совершенно верно, там он был указан под другой фамилией. Если напряжетесь, то сообразите сами.

— Вы случайно учительницей не работали? — рассмеялась я. — Уже сообразила, но хотела услышать от вас. Это Найденов, не так ли? Но фамилия? Вы же сказали, что у него была семья. Да и отчество не совпадает.

— Через год после того, как Женя попал в детдом в Нижнем Новгороде, его усыновили, и он получил фамилию приемных родителей — Найденов. Во всех документах в дальнейшем он проходил именно по ней. По иронии судьбы, новая фамилия как нельзя кстати соответствовала статусу детдомовца. А настоящая его фамилия — Зверев. Очевидно, он взял ее уже после того, как уехал из Мурома. То же самое произошло с отчеством. О себе Женя ребятам мало что рассказывал. Тогда я думала, что ему больно или неприятно говорить на эту тему. А сейчас, особенно в свете последних событий, могу предположить, что ему просто было удобно называться Найденовым. Эта фамилия давала ему некоторое право быть среди ребят своим.

— Однако вы к нему не очень-то снисходительны, — заметила я. — Кстати, что случилось с его приемными родителями?

— Ничего, — Лена пожала плечами. — Он от них сбежал, не объясняя причин своего поступка. Мне он как-то признался, что никогда не смог бы их полюбить, как настоящих родителей, поэтому и сбежал, а потом категорически отказывался вернуться. Теперь я думаю, что он не захотел терять свою самостоятельность, к которой только-только начал привыкать.

«Однако, — подумала я, — этот Зверев, очевидно, когда-то очень нехорошо обошелся со своей подругой юности».

Лена посмотрела мне в глаза и жестко сказала:

— Когда я расскажу вам все — а осталось совсем немного, — вы тоже забудете о снисходительности, будьте уверены. И мои личные взаимоотношения с этим человеком, равно как и с другими, не имеют в данном случае никакого значения.

Я уже не сомневалась, что Зверев каким-то образом должен иметь прямое отношение к гибели своих собратьев по тайному обществу, которое сам же и создал. Однако предпочла ни о чем не спрашивать, а выслушать историю по порядку. Лена, очевидно, хорошо обдумала предстоящий разговор, избегала каких-либо двусмысленностей и собиралась идти в своей исповеди до конца.

— Продолжайте, — снова сказала я.

— Как я уже сказала, одними клятвами ребята не ограничились. Что лучше всего может заставить сразу десять человек крепко держать язык за зубами?

— Общее преступление.

— Вот именно. Предложил пойти на «дело», конечно же, Женя. Сначала все выглядело довольно невинно. Не с точки зрения законности, а с морально-этической стороны. В городе было несколько подростковых тусовок. Хотя слово «тусовки» тогда еще, кажется, не употребляли. Но это неважно. Большинство из таких компаний просто весело проводили время: играли на гитарах где-нибудь во дворах или подвалах, там же выпивали, кто чаще, кто реже.

Но для некоторых лучшим развлечением была возможность набить кому-нибудь морду. Чаще всего бить приходили детдомовцев, особенно этого детского дома, потому что его воспитанники всегда давали должный отпор, хотя потом получали за это нагоняи от воспитателей и директора. Иногда нагоняями не ограничивалось. В общем, развлечься можно было на славу.