Братья Гримм

В освещении исторических событий Герстнер с крайней осторожностью подходит к их оценке. В изложении событий, связанных с революцией 1848 года, ни разу, например, не упоминается «Манифест коммунистической партии». Неверно трактуются у Герстнера причины и движущие силы этой революции. Имя Гегеля упоминается только в связи с получением им университетской кафедры, и ни слова не сказано об исторической роли гегелевской диалектики. Некоторое недоумение вызывает также склонность Герстнера проводить параллели между развитием художественной культуры, литературы главным образом, и быстрым техническим прогрессом в XIX веке. Нельзя также признать удавшимися попытки автора дать панораму состояния литературы в те или иные периоды времени — картина выглядит порою фрагментарной и неясной.

Наследие братьев Гримм огромно, и давать исчерпывающую его характеристику в рамках предисловия вряд ли возможно, да это и не входит в нашу задачу; вместе с тем представляется целесообразным дать некоторые дополнительные сведения, отсутствующие или недостаточно отчетливо сформулированные у Г. Герстнера.

Мысленно возвращаясь к далеким временам детства, мы волей-неволей думаем о сказке, красочные образы и мотивы которой входят неотъемлемой частью в круг детского сознания.

Три века назад, в эпоху классицизма в европейском искусстве на народную сказку смотрели как на «низкий» вид устного творчества («нянькины сказки»), не заслуживающий сколько-нибудь серьезного внимания. Да и в другие периоды развития культуры находилось немало людей, видевших в сказке только крайне примитивный, полупервобытный вид искусства, раздражающий и в чем-то даже оскорбляющий эстетическое чувство цивилизованного человека.

Такое отношение к сказкам вело к тому, что об их сохранении и изучении мало кто заботился. Сказка жила своей естественной, стихийной жизнью в народе, в памяти энтузиастов-сказителей, часто даже не знавших грамоты, и многих тысяч ее любителей.

Братья Гримм, движимые идеей сохранения древних устных и письменных памятников литературы, проделали обширную и кропотливую работу по сбору, записи, частичному редактированию и изданию немецких сказок центральной части Германии. Их двухтомный сборник «Детские и семейные сказки» (1812—1815 гг.) явился первым в истории солидным собранием немецких народных сказок.

Правда, у братьев Гримм были предшественники.

За сто с лишним лет до появления на свет гриммовского сборника, в 1697 году, французский поэт Шарль Перро вопреки господствовавшему пренебрежению законодателей придворного искусства к устному народному творчеству издал сборник «Сказки моей матушки Гусыни». Он был небольшой по объему — всего восемь сказок. Весь читающий мир познакомился тогда с Красной Шапочкой, Спящей красавицей, Синей Бородой, Котом в сапогах.

Значительно позднее, во второй половине XVIII века, появились первые сборники сказок в Германии. Наиболее известным среди них является большой сборник немецкого писателя Иоганна Карла Августа Музеуса «Немецкие народные сказки» («Народные сказки немцев») в восьми томах (1782—1786 гг.). Однако сказки Перро и Музеуса отличались от гриммовских тем, что они подверглись основательной литературной обработке, из-за чего их следует относить не к народным, а к литературным сказкам.

Предельно внимательное и бережное обращение с фольклорным богатством своего народа (и других народов), сохранение не только содержания, способа развития сюжета, направленности, идеи сказки, но и ее неповторимой индивидуальной языковой формы — вот основной принцип, которого почти в равной мере придерживались и Якоб и Вильгельм Гримм в работе по изданию сказок. Но их роль не свелась только к собирательству и записи сказок, хотя это уже сам по себе гигантский труд. У Герстнера хорошо описано, с какими трудностями им приходилось сталкиваться во время этой работы. Собранные ими сказки были получены из разных источников и разных областей, а потому заметно отличались одна от другой по языковой окраске, колориту, бытовым реалиям, по стилю и интонациям рассказчика. Поэтому братья Гримм решили осуществить некоторую их редактуру, чтобы, сохраняя неизменным дух и строй сказки, достичь определенного единообразия их формы и добиться такого впечатления, что все они как бы рассказаны одним рассказчиком. От человека, берущегося за такую работу, требовались тонкое чутье формы и стиля и хороший вкус. Эту важную и ответственную задачу с блеском решил Вильгельм Гримм.

Сборник сказок братьев Гримм вначале не имел четкого целевого назначения, поскольку он был задуман как издание, способное удовлетворить запросы всех категорий читателей — и массового читателя, и людей науки, и людей искусства.

Уступая настоятельным рекомендациям писателей-романтиков «гейдельбергского кружка», в первую очередь Арнима и Брентано, с которыми братья Гримм находились в дружеских отношениях, они пошли по пути придания сказкам большей литературности. Точнее, эту работу взял на себя Вильгельм, а Якоб предпочел в ней не участвовать.