Братья и небратья. Уроки истории

5. А ненужные и пугающие автоматические будки на улицах российской столицы с вызывающей надписью «Городской туалет»! Пока разберешься с механизмом их действия, можно несколько раз сгонять в подъезд – однако проклятые москали подъезды тотально запирают на домофоны. Коварное туалетное приспособление сожрало 50 рублей, но дверь так и не открыло. Думаю, это подлое покушение лично на меня и оно носило политический характер.

6. На отреставрированных, выстеленных модной плиткой центральных улицах Москвы ноги приезжего революционера с непривычки разъезжаются, словно у молодого оленя. Но пусть презренные туземцы продолжают и дальше возводить общественное – нам больше личных стройматериалов достанется. Множество национальных ресторанов и национальных лиц свидетельствуют о том, что москали окончательно перемешались с чудью, мерью и весью, и только мы остались законными наследниками и хранителями трипольской культуры.

7. Вина здесь хлещут любые – от европейских до американских. Изможденные москвичи толпами скапливаются в забитых битком ресторанах и давятся импортными деликатесами – от камамбера до каких-то артишоков. Не понимаю, куда смотрят санкции, почему не протестует Европа и за что мы стояли на Майдане? С гордостью можно сказать, что самые дефицитные продукты оказались украинские, поскольку мы их туда специально не поставляем. Мы обязательно уморим Москву голодом, просто нам нужно еще немного потерпеть.

8. В подъездах и на улицах по-азиатски чисто – ни дымящихся покрышек, ни палаток протестующих патриотов. Дома подсвечены разноцветными прожекторами и большими экранами, на которых показывают антиукраинскую пропаганду в виде рекламы доступных для россиян путешествий по всему миру. Режим светомаскировки демонстративно нарушен, потому что Москва потребляет электроэнергии больше, чем вся Украина вместе взятая. Но это очень хорошо – когда МФВ поднимет им тарифы, они сразу же разорятся.

9. Афиши пестрят именами заслуженно запрещенных у нас знаменитых артистов. Впадая в отчаяние от путинской пропаганды, люди выстраиваются в огромные очереди в театры и на выставку картин знаменитого украинского художника Айвазовского. В очереди слышатся крики «больше тридцати экскурсантов не впускать» и «слава Украине». Не попавшие внутрь плачут и покорно бредут на итальянский вернисаж никому не нужного Рафаэля.

10. В Новоспасском монастыре Московского патриархата (о Киевском здесь только мечтают) верующие под колокольный звон встречают чудотворную икону, хором поют молитвы и утирают слезы радости. Видимо смирившись с поражением, разрешенная в России организация ФМС не контролирует собравшихся на титульность, а ФСБук уже не может скрыть правды от зомбированных россиян. Очевидно, в монастыре собрались диссиденты, чтобы покаяться перед Майданом.

Спасаясь от неминуемого краха, наиболее состоятельные российские олигархи поспешно грузятся на последние скоростные «Сапсаны» и уезжают из Москвы в Петербург. Скорость бегства составляет порядка 600 километров за три часа. Потрясенный многочисленными фактами разложения России, которая – судя по огромному количеству зловещих признаков – не сможет устоять перед напором украинской революции, я тоже отправляюсь в буфет «Сапсана» отпраздновать нашу завтрашнюю победу. Героям, разумеется, слава!

Раздел IV. Обрывки воспоминаний

Это было середина восьмидесятых годов конца прошлого века (звучит чудовищно), когда подпольная рок-музыка играла в жизни молодежи ту же роль, что и литература в начале двадцатого столетия. Собственно, вокруг поющих электрогитар крутилось все, неподвластное партии и комсомолу. Это сейчас бывшие комсомольские функционеры – уважаемые «демократы», а тогда они были пещерный отстой: в умах царили Борис Гребенщиков, Майк Науменко, Виктор Цой…

В подражание знаменитому Ленинградскому рок-клубу в Харькове был создан свой клуб, вокруг которого запузырилась сопутствующая, так сказать, «инфраструктура»: потребители портвейна, провозгласившие себя «продюсерами», безголосые юноши в роли рок-идолов и мы, не умевшие ни играть, ни петь, ни продюсировать. Мы умели только высмеивать и свои смешки воплощать в печатное слово. Слово вывешивалось перед концертами в виде стенгазеты (даже не знаю, как объяснить молодежи, что такое «стенгазета»), где-нибудь в фойе. Называлось она гордо – «Стратокастер». Содержимое – карикатуры, пародии, фельетоны на темы бурлящей рок-клубовской жизни. Не чурались мы и легкого фрондерства. Все тексты написаны от руки – печатными буквами, карикатуры нарисованы фломастером. Почему-то за память зацепились обрывки «Упыриных частушек» (в одном из номеров мы высмеивали потусторонние тексты доморощенных рок-мистиков):

«Поцелуй меня деваха, девка-упыриха,
Щас залезу под рубаху – ты завоешь тихо.
Ах вампир ты мой миленок, славный и клыкатый,
Ты в постели как теленок, импотент проклятый…».