Братья и небратья. Уроки истории

Итак, найдено очередное чудодейственное средство от кризиса и обнищания: сначала декоммунизация, потом дерусификация, а теперь – латинизация. До чего же примитивно японцы живут со своими иероглифами супротив, скажем, Гондураса, и насколько бедны Объединенные Арабские Эмираты, по сравнению с Вьетнамом. В любом случае, под видом некоего общественного обсуждения в общество настойчиво вбрасывается очередной повод для раздора. Именно так работает пресловутое «Окно Овертона» – якобы невинное обсуждение чудовищных идей от неприемлемой поначалу теории приводит к обыденной практике. Но, если присмотреться ко всем доводам выступающих за латинизацию, ее политический смысл только один (и его в общем-то не скрывают): радикальный цивилизационный разрыв между украинским и русским народом.

Сие чудодейственное средство от «московского влияния» рекламируется уже довольно давно. В 1833 г. в Лемберге вышел сборник этнографа и писателя Вацлава Залеского «Piesni polskie i ruskie ludu galicyjskiego» («Песни польские и русские галицкого народа»). В качестве алфавита автор сознательно использовал не русский язык, а польский. «То, что я для этого использовал польские буквы, а не глаголичные или кирилличные, так каждый меня за это, очевидно, похвалит, – пишет Залесский. – Уверен, придет пора, когда все славянские народы оставят те старые буквы, которые больше всего препятствуют приобщению славянской литературы к общей массе литературы европейской». Чуть позже, старясь приблизить написания языка русинов к привычным нормам Австрийской Империи, его латинскую транскрипцию предложил священник изо Львова Иосиф Лозинский, так же использовавший для этого польский алфавит.

Попытки отказаться жителей австрийской Галиции от кириллицы становились все настойчивей. В 1859 году в Вене вышла брошюра австрийского политического деятеля (и чеха по происхождению) Йозеф Иречека «Über den Vorschlag, das Ruthenische mit lateinischen Schriftzeiсhen zu schreiben» («О предложении русинам писать латинскими буквами»). Он предлагал взять за основу чешский алфавит, а политические основания для перехода на латиницу формулировал предельно ясно: «Пока русины пишут и печатают кириллицей, у них будет проявляться склонность к церковнославянщине и тем самым к российщине… (под «церковнославянщиной» надо понимать Православие – К.К.) Церковнославянское и русское влияние настолько велики, что грозят совсем вытеснить местный язык и местную литературу».

Ну и, разумеется, Иречек заботится о туземцах: «Кроме отторжения от российщины, переход на латиницу помог бы впоследствии галицким украинцам в изучении польского и немецкого языков, без которых им все равно не жить». Однако, в отличие от местной бюрократии, покорно перешедшей на латиницу, широкие массы в Галиции упорно продолжали пользоваться родной кириллицей до самой Первой мировой войны, когда любое Русское слово попало под запрет, а многие тысячи по духу русских людей были физически истреблены в концлагерях Терезин, Талерхоф или вообще безо всякого суда повешены на улицах родных городов и деревень.

Новый виток латинизации пришелся на власть неугомонных модернизаторов большевиков, бредивших мировой революцией и скорым слиянием наций. Нарком просвещения Анатолий Луначарский в 1930 году в журнале «Культура и письменность Востока» разразился статьей «Латинизация русской письменности». «Отныне наш русский алфавит отдалил нас не только от Запада, но и от Востока, в значительной степени нами же пробужденного… Постепенно книги, написанные русским алфавитом, станут предметом истории, – предрекал пламенный революционер. – Выгоды, представляемые введением латинского шрифта, огромны. Он дает нам максимальную международность, при этом связывая нас не только с Западом, но и с обновленным Востоком».