Братья и сестры в реестре

Позже удивлённая Елена, которая выслушала сбивчивый рассказ, сообщила, что он был поцелован Реестром и сделался от этого уникальным. Таких… таких в данный момент больше нет.

На вопрос, что это значит, Елена задумалась и ничего не ответила.

Реестр знает.

Наверное.

– Где она? – спросил у себя Старина Ре, – Я и правда не знаю. Но эти двое просто не могут быть рядом! Это слишком противоестественно. И опасно. Да, слишком опасно.

Ты обладаешь

Сердцем из глины.

В дикой вроде не такие живут.

Ты не нужна и дельфинам.

Ты обожаешь

Воду из крана.

Если ты хочешь бывать на плаву,

Не подходи к океанам.

***

Глава 17. Замыкая круг

Олег вышел из «Пищемаркета» с бумажным пакетом, набитым продуктами. Когда он вешал лямки на руль верного «Росинанта», Элиса подала голос:

– Я в курсе твоих похождений с этой Еленой Гутенберг. Которая «полномочный представитель будущего».

– И? – Каспер, зажав велосипедную раму между бёдер, вскрывал энергетический батончик. Упаковка шуршала, но не поддавалась.

– Придумай, как отвадить её от сороковых годов. Она все расклады портит. Иначе я найду других людей, которые решат проблему. Поверь, тебе это не понравится. Котик.

Старый долг

Воронеж-2033, 26 ноября

Поразительно тихими стали города с пришествием электромобилей. Оказывается, вовсе не разноцветные яркие пятна фонарей, реклам и стоп-сигналов выворачивают из горожан душу. Выжигают волю. И даже не смог, который першит в горле. Нет. Тяжелее всего homo urbanicus переносит какофонию из шумов – которые то визжат сиренами, то рокочут двигателями, то сигналят, то издают шинами звук открываемого скотча. Но всегда сливаются в отвратительный ком, который отражается от домов, образует кошмарные звуковые водовороты. И ужас никогда не заканчивается.

От этой перманентной атаки ноги сами несут под защиту герметичных стеклопакетов. В глухую бетонную норку.

Олега Каспера колёса верного «Росинанта» несли прямо под высокий виадук – на редкость тихое местечко. Вот та самая опора, под которой назначено. Выцветшее граффити гласило: «Ссыкуны и шлюхи» и, конечно, было в чём-то право.

Олег спешился, прислонил велосипед к бетону и посмотрел на часы: четверть девятого. Достаточно, чтобы поздненоябрьский город накрыла тьма в бесчисленных пятнышках уличных огней.

Поморгав фарами, мимо прокатил кроха-микроавтобус неизвестной марки. Он был неприметного мышиного цвета.

Олег застегнул горло на болоньевой куртке, тоже неприметной, оседлал «Росинанта» и пошуршал следом.

Два транспортных средства спустились по крутой асфальтовой дорожке, которая сначала вильнула влево, а потом закончилась внушительной полупустой парковкой перед входной группой Центрального парка.

Микроавтобус вырулил в укромный уголок, туда, где скучали мобили, оставленные на зиму.

Фары погасли.

Олег приковал углепластикового коня к столбу и обогнул микробус справа. Там оказалось водительское место, где сидел, барабаня пальцами по рулю, Порфирий. Он был одет в зимний спортивный костюм с поднятым капюшоном и напоминал инфарктного дедушку в кокошнике.

Хмыкнув, Олег обогнул мобиль и уселся слева – на пассажирское сиденье. Оно скрипнуло.

Порфирий нажал явно самодельную кнопку под торпедо, и стёкла мобиля потемнели. Раздался еле различимый гул.

– К чему такая секретность, босс?

Тот откинулся от руля:

– Знаете, Олег Анатольевич. Я ведь сейчас очень сильно рискую. Вы уверены в том, что не передумаете? Точно для себя всё решили?

– А вам какая разница?

– Просто хочу убедиться, что собеседник осознаёт возможные последствия. Это очень важные люди с очень длинными руками.

– Вам-то что? Мне кажется, вам вообще наплевать на людей. Включая своих, – Олег зевнул, – Вы ведь в курсе, что я вас терпеть не могу?

– Конечно. А для меня вы камешек, который постоянно клинит отлаженный механизм. Обменялись любезностями?

– Ладно, к чёрту лирику, – снова зевнул Олег. Так, что хрустнула челюсть. Вы мне вот что лучше скажите – голофон с собой не брали?

– Мы же договорились. А вы?

– Естественно. Моё же условие. Так. У машины есть выход в сеть?

– У этого ведра? Нет, конечно. А ещё говорят, что я параноик!

Олег хмыкнул и протянул старику флешку. Тот вставил её в разъём. Центральный экран неярко замерцал, бросая голубые отсветы на лица. Артритные пальцы старика забегали по сенсорной клавиатуре. Он бормотал: «Ничего себе – досье на всех ключевых фигурантов». «Даже так – с видеотрансляциями от первого лица?» «Мерзость какая». «Прямо здесь соберутся? Иронично. И даже так? Все эти люди?»

Через пару минут он выключил экран и посмотрел на Олега:

– Знаете, что самое интересное. Мне не санкционировали операцию по «планетариям». Представляете, руководителю региональной «эфэсбэ». Так что заберите это. Советую разломать. Или съесть. В-общем, гарантированно избавиться.

Уже снаружи в открытую дверь Олег спросил:

– И как вы поступите?

– Будем импровизировать. Или не будем.