Братья. История масонства в России

Л. МАЦИХ: Ну, во-первых, не вдруг. И кроме того, надо иметь в виду такую черту Михаила Михайловича Сперанского. Он очень хорошо знал эту среду религиозно-церковную и абсолютно ее не идеализировал, и не хотел к ней принадлежать. Также блестяще он потом узнал и высший свет, вельмож, аристократов, и отсюда его яростное сопротивление аристократическому принципу. Вот, он отвергал саму идею о том, что люди по происхождению должны быть лучше других, поскольку он видел среди аристократов как людей блестящих и умных, так и дураков, трусов, раболепных холуев, а то и просто дегенератов. Ну и он очень хорошо узнал вообще вот эти вот все механизмы государственного управления, коридоры власти. В конце концов, это закончилось духовным опустошением и тем, что он людей просто презирал. Но начинал он на этом нелегком пути презрения к людям именно к тому, что он слишком хорошо узнал церковную среду и никоим образом к ней принадлежать не хотел. А он чинов-то никогда не искал. То есть он сделал карьеру, не прилагая никаких усилий. Он не был карьеристом — его искали должности сами. Он, вот, был живой иллюстрацией тезиса, что если человек от славы и от чинов убегает, то они бегут за ним.

Н. АСАДОВА: Хорошо. Значит, когда к власти пришел Александр I, довольно скоро он приблизили к себе Сперанского и поручил ему делать реформы, по сути.

Л. МАЦИХ: Ну, так нельзя сказать: он не поручил ему делать реформы, он поручил ему… Да, вы немножко заостряете. Сперанский покорял всех тем, что он был гением бюрократии и изумительно владел бюрократическим стилем.

Н. АСАДОВА: Да, и кстати говоря, есть прекрасная история. Когда как раз к Куракину он поступил домашним секретарем, тот ему дал, как бы, испытательное задание. Он ему час объяснял, что ему нужно написать 11 писем. И насколько было его удивление, когда к утру все 11 писем, написанных просто изящнейшим слогом, лежали у него на столе. И у него просто отвисла, можно сказать, челюсть, у него не было выбора — он сразу взял.

Л. МАЦИХ: Вот так челюсти и отвисали у всех, кто со Сперанским имел дело. И у графа Кочубея, всесильного магната и землевладельца, и потом даже у самого Александра. Блестяще владел словом Сперанский и очень глубоко, сразу очень быстро вникал в суть любой проблемы. Он практически создал российский бюрократический язык. И он был родоначальником вот этой непобедимой и бессмертной русской бюрократии. То есть в той же мере, в какой, скажем, Пушкин, Карамзин и Жуковский создали русский литературный язык для поэзии, прозы, драматургии, в той же мере Сперанский создал российский бюрократический язык. Ему тут не было равных. Александра подкупило именно это — умение быстро, коротко, емко составить справку по любому вопросу. То есть доклады Сперанского стали самыми популярными у Александра, а уж потом Сперанский убедил государя, с которым они все больше и больше сдруживались в том, что давайте-ка, государь, мы реформируем Россию.

Н. АСАДОВА: А скажите, каким образом масонские идеалы воплотились в его реформистских прожектах, скажем так?

Л. МАЦИХ: Тут, ведь, что следует понимать? Дело в том, что те, кто противостояли Сперанскому, это, ведь, тоже были масоны. Министр полиции Балашов, оппонент вечный и ненавистник Сперанского, он был масон. Главный гонитель и вдохновитель клеветнической кампании, анонимок и подметных писем против Сперанского Густав Розенкампф тоже был масон. Причем, они даже состояли в одной ложе со Сперанским.

Н. АСАДОВА: Человек, который его погубил в итоге, Карамзин?.. Тоже был масоном.

Л. МАЦИХ: Карамзин, который практически его погубил, причем совершенно сознательно, подав царю соответствующую бумагу, он тоже был масоном. Поэтому тут надо понимать. Невозможно представить себе русскую историю, не зная, какова была масонская компонента в мотивации выдающихся людей, в том числе и настолько близких к трону как Сперанский. Но это не была борьба масонов с немасонами или антимасонами, это было гораздо более сложное, неизмеримо более сложное явление, чем считают перепуганные граждане. То есть плохие масоны против чудных каких-то патриотов вымышленных.

Н. АСАДОВА: Нам, кстати, на SMS пришел вопрос. Человек не подписался — я прошу вас подписываться, иначе в следующий раз я не буду читать ваши смски — но вопрос очень в тему: «Каким было отношение российских масонов времен Александра I к крепостному рабству крестьян?»

Л. МАЦИХ: Вот, очень разным. Вопрос хороший. Они очень расходились по этому поводу. И масонские идеалы вдохновляли и консерватора, и традиционалиста Карамзина и реформатора Сперанского. Сперанский хотел крепостное право отменить. И, кстати, по его прямому, скажем так, наущению было отпущено 47 тысяч крестьян на волю.

Н. АСАДОВА: Да, при Александре I. Но за это, в то же время, его возненавидели чиновники и дворяне.