Братья. История масонства в России

Поэтому это была деятельность, заранее обречённая на провалы. Они не хотели объединяться, русские масоны, ни под началом Елагина, ни под началом Хераскова, ни под началом, был такой Иван Иванович Мерисина, который был завистником, противником Шварца и выжил его из Университета. Они все были людьми достойными. Но каждый хотел быть единственным и главным начальником. А масонскому духу это абсолютно противоречило, масоны за плюрализм полный.

И среди прочего масонов более всего ненавидят все, кто хочет быть всегда и везде единоличными и полноправными начальниками.

Н. АСАДОВА: Тоже такой вопрос. Карамзин, Радищев, мы знаем, что они были масонами, но ведь очень разные люди.

Л. МАЦИХ: Вы правильно упомянули и Карамзина, и Радищева, в том плане, что…

Н. АСАДОВА: Мы уже говорим о плюрализме.

Л. МАЦИХ: Это самый удачный пример. Образование не сводится к чисто формальным рамкам. Университет — это славнейшее достижение масонов в области образования формального.

Но труд Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», его ведь читала вся читающая Россия. Это был рекорд продаваемости, тираж был неслыханным, что испугало Екатерину.

^{Обложка сочинения А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву»}

^{Александр Николаевич Радищев}

Н. АСАДОВА: Ну а «Бедная Лиза» — это первый бестселлер.

Л. МАЦИХ: Первый бестселлер российский, переведенный впервые на шесть европейских языков.

Н. АСАДОВА: И где главная героиня — крестьянка.

Л. МАЦИХ: И лозунг Карамзина «Крестьянки любить умеют». Это мог сказать только масон, человек, исповедующий эту человеколюбивую идеологию равенства. Крестьянки же изображались полуживотными. А здесь она носительница добродетели, которой не обладает дворянство. Но разве мыслима была такая книга до Карамзина? Так мог только масон написать. Кроме того, Карамзин писал стихи лёгким слогом. Пушкин, кстати, ему завидовал и во многом учился у него.

И стихами его зачитывалась вся Россия. Кстати, барышни! Он же сделал очень много для женского просвещения. Но разные личности Радищева и Карамзина проявлялись в том, что Радищев был по духу своему человек бескомпромиссный и человек, настроенный на политические революции, именно так. А Карамзин революцию видел во Франции, она его ужаснула. Он заглянул в её лицо и увидел, как он там написал «Партию хищных волков». И вернувшись в Россию, он стал другим человеком. И написал свою «Историю государства Российского» с абсолютно охранительных позиций.

Они начинали с единой точки старта, Радищев и Карамзин, а пришли к абсолютно разным вещам. Один стал, Карамзин, придворным историографом. Титул, который ради него ввели и после него не возобновляли. И написал первую всеобъемлющую историю Российского государства. А второй начинал, как блестящий чиновник, любимец Екатерины, работал в таможенном ведомстве, не брал взяток. Ну как с таким работать на таком опасном участке!

Всё хотел реорганизовать, обладал в высшей степени кипучим темпераментом и пылом революционера, и в конце-концов был сослан за книгу, дотоле неслыханное в России наказание, за книгу. Тем более, что он был любимец Императрицы, один из её питомцев.

Н. АСАДОВА: Просто потому, что он стал такой популярный?

Л. МАЦИХ: Из-за популярности и у него был очень зажигательный слог. Сейчас читать его немножко смешно, уже Пушкин писал, что слог его смешон, напыщен, жеманность там чувствуется. Но тогда это очень воспламеняло толпу. О нём хорошо написал один из его оппонентов: «Из светоча образования труды Радищева стали зажигательным факелом». А это же было во время Французской революции. И прошло 20 лет после Пугачёвского бунта. Народ очень боялся социальных потрясений, Екатерина опасалась заговоров и прямых революций, бунтов.

Она усмотрела в этом революционную прокламацию. Возможно, и не оправдано, но она решила, лучше «пере», чем «недо». И он был сослан в острог, потом Павел его освободил, и он всё равно подавал утопические бумаги уже Александру. И не успокоился до седых волос, удивляя всех молодостью седин. Вот такой был Радищев. Карамзин писал тихие сочинения, стишки, учёные труды, философически смотрел на мир из своего поместья, а Радищев до конца своих дней сохранил темперамент баррикадного борца.

Н. АСАДОВА: Ведь, как мы уже говорили в прошлых передачах, благодаря масонам возникли многие читальни, которых не было.

Л. МАЦИХ: Тут опять слово «первое» уместно. Первую публичную читальню в Доме Юшкова, где сейчас Академия Ваяния и Зодчества, мы делали об этом передачу, организовал Новиков. Он же придумал издавать дешёвые книги, по копейке, чтобы все читали.

Н. АСАДОВА: Это была благотворительность?