Братья. История масонства в России

А. ДУРНОВО: Зато после этого разговора меня охватила гордость. Я оказался первым человеком в жизни гостьи столицы, который открыл ей правду про Пушкина и Гончарову. А вот Дмитрий знал, что где-то поблизости венчались поэт с невестой. Но вопрос мой, видимо, Дмитрия смутил. И он сперва сказал, что Пушкина в этой церкви провожали в последний путь.

ДМИТРИЙ: Я думаю, может его здесь когда-то отпевали? Венчался Пушкин и Гончарова… Ну так выделяется, хорошо, красиво.

А. ДУРНОВО: Но всё же самый распространённый ответ на мой вопрос состоял всего из пяти слов: «Здесь венчались Пушкин и Гончарова». Больше о церкви Большого Вознесения людям сказать нечего. Из длинного списка подобных ответов я выбрал Елену Георгиевну. Почему, сам не знаю.

ЕЛЕНА ГЕОРГИЕВНА: Насколько я знаю, в ней венчался Пушкин.

А. ДУРНОВО: А ещё что-нибудь знаете?

ЕЛЕНА ГЕОРГИЕВНА: нет, больше ничего не знаю.

А. ДУРНОВО: Церковь сама по себе красива и при других обстоятельствах люди рассказали бы мне много интересного о ней самой. Но увы. Александр Сергеевич и Наталья Николаевна затмили собой все прочие детали. И только Андрей решился поделиться своими впечатлениями от самого здания.

АНДРЕЙ: В этой церкви Большого Вознесения венчался величайший поэт Александр Сергеевич Пушкин. Пожалуй, это уникальная церковь. Колонны сбоку практически никогда в Москве не строились, только около Большого театра. Колокольня не отдельно стоит, а примыкает к церкви.

А. ДУРНОВО: И тут я поймал себя на страшной мысли – а что я сам-то могу сказать про эту церковь? Вот встреться мне, допустим, такой же я с микрофоном и спроси меня об этом здании. Что бы я ему ответил? Да-да! Что здесь венчались Александр Сергеевич и Наталья Николаевна и ещё, наверное, что церковь сама по себе весьма красива. Но не более того. Впрочем, это неудивительно, ведь свадьба поэта в данном случае – самое главное.

Л. МАЦИХ: Ну, не так плохо, не так плохо. Это искупает.

Н. АСАДОВА: Все знают!

Л. МАЦИХ: Это искупает огрехи «Портрета». Ну, разумеется, этот факт очень известен. Тем более, там сейчас памятник стоит. Да, там они венчались. Были очень дурные предзнаменования. И даже во время самого венчания погасла венчальная свеча, у Пушкина кольцо упало с руки, он побледнел, с Натальей Николаевной сделалось дурно. Но тем не менее, довели обряд до конца.

А у церкви своя очень интересная, длинная история. Кстати, на её колокольне масонский знак – Лучезарная дельта, это каждый может увидеть. Это одна из славных масонских церквей в Москве. Если уж говорить не о венчании, как об обряде, а о свадьбе Пушкина, о женитьбе, о переходе его в новое состояние, то это был несчастливый ход. Хотя Пушкин писал сразу после свадьбы, во время медового месяца, что он безумно счастлив, ничего иного не желает…

Но под конец своей жизни он подошёл к озлоблённому разочарованию. И вроде любимая жена и обожаемые дети, не так всё плохо складывается, но с другой стороны он камер-юнкер, это смешная должность в его годы, окружённый прыщавыми отпрысками каких-то блестящих фамилий. С ним обращались, как с холопом. Возможно, он преувеличивал, он был болезненно самолюбив. Но он не находил адекватного себе места. Охладел интерес к его литературным занятиям. Например, после «Бориса Годунова», который он считал одним из своих величайших произведений, и говорил после этого, что «ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»

Как откликнулась критика? Булгарин его критик. «И Пушкин стал нам скучен, и Пушкин надоел, и стих его не звучен, и гений охладел».

Н. АСАДОВА: В общем, нет пророка…

Л. МАЦИХ: «Бориса Годунова» он выпустил в народ. Убогая обнова, увы, на Новый год». Это было ему очень больно читать. Некоторые его стихи, как «Клеветникам России», вызвали гнев либерально, западнической части, другие стихи вызывали ненависть патриотов. Он как-то чувствовал себя ни у тех, ни у других. Я думаю, что лучше всего его мировоззрение последних лет жизни, оно содержится, как ни странно, в «Египетских ночах», где импровизатор итальянец, абсолютное, конечно, альтер-эго Александра Сергеевича, таким он хотел себя видеть, легко сочиняющим.

Он изрекает такие великолепные строки:

Зачем крутится ветр в овраге,

Подъемлет лист и пыль несет,

Когда корабль в недвижной влаге

Его дыханья жадно ждет?

Зачем от гор и мимо башен

Летит орел, тяжел и страшен,

На черный пень? Спроси его.

Зачем арапа своего

Младая любит Дездемона,

Как месяц любит ночи мглу?

Затем, что ветру и орлу

И сердцу девы нет закона.

Так и ты, поэт.

И для тебя законов нет.

Н. АСАДОВА: Прекрасные стихи!

Л. МАЦИХ: Он видел себя таким человеком. И понимал, что при такой установке ни в какое общество он не впишется. Поэтому он расстался с иллюзиями своими и декабристскими, республиканскими, и со многими иными иллюзиями молодости. В этом смысле, если говорить о масонском влиянии, масонство открыло для него Библию. Не в смысле показного начётнического благочестия. Не в смысле приходских матушек, а Библию, как великую книгу, источник вдохновения величайших умов человечества: Шекспира, Милтона, Сервантеса, Байрона.