Братья Карамазовы 3 том Книга 1

Задержись одобрение на освобождение на день, и все, не видать бы воли Ивану Федоровичу. А так в тот же день за ним пришел Алексей Федорович, и они вместе поехали к нему домой. Надо сказать, что Lise была не в восторге, когда увидела Ивана Федоровича у себя в квартире, но промолчала. Его поселили в комнате Екатерины Осиповны, которая скончалась, когда Екатерине Алексеевне исполнилось шестнадцать лет. Заметив негативное отношение к брату со стороны Lise, Алексей Федорович подыскал ему двухкомнатную меблированную квартирку на Невском проспекте не далеко от Александро-Невской лавры за девять рублей в месяц.

– Конечно, конечно. Раз супруга против, я завтра же съеду, – сказал Иван Федорович.

– Вот, возьми на первое время. Наймешь служанку, и так, на мелкие расходы, – сказал Алексей Федорович, протягивая ему сторублевую купюру.

Как это часто бывает, в большом коллективе всегда найдется несколько людей, которые недовольны течением работы организации. Не миновал этот признак и нашего союза, и этим же летом возникли распри между союзом и отделениями. Тогда в голове у Алексея Федоровича родилась мысль собраться вместе и разобраться в возникшем недовольствии. И 6 августа Алексей Федорович организовал вечер в большом зале Павлова – одном из лучших помещений в Петербурге. Рабочие, около тысячи человек, пришли большой толпой с женами и детьми. На этот вечер Алексей Федорович пригласил известных артистов, чтобы они пели и играли. Кроме того, у его союза был свой духовой оркестр. Собрание открылось многочисленными речами, посвященными делу союза; на столе лежали чертежи и отчетные книги, чтобы каждый мог сам убедиться в честности и целесообразности делопроизводства. Генерала Фуллона, снова посетившего «Собрание…» и проходившего к столу, рабочие встретили радостными восклицаниями. Алексей Федорович знал, что теперь он может на него рассчитывать. Мужчины и женщины были весьма довольны, что находятся в великолепном зале, в центре города, на своем собственном вечере и слушают концерт.

Со всех концов столицы стали поступать к Алексею Федоровичу просьбы об открытии новых отделов союза, и хотя ввиду скудости средств они должны были быть более расчетливыми, но в октябре у союза было уже 9 отделений с 5 тысячами платных членов, а в следующем месяце уже одиннадцать – с семью тысячами членов. Два месяца спустя, когда уже началась общая забастовка, насчитывалось 20 тыс. членов, и если бы они могли действовать еще несколько месяцев без помехи, то, вероятно, к ним примкнули бы все рабочие всего Петербурга. Не следует забывать, что это была единственная прочная рабочая организация в России.

Для каждого нового отдела союза они нанимали большое помещение, и излишне описывать то удовольствие, с каким рабочие и их семьи собирались в эти клубы после дневной работы. Сначала женщины очень восставали против этих собраний, говоря, что мужчины так увлекутся, что будут все время проводить там. Тогда мы решили, что женщины каждого отдела будут иметь для своих собраний один день в неделю, и это успокоило их.

При открытии коломенского отдела произошел неприятный случай. Генерал Фуллон, все более и более интересовавшийся нашими собраниями, пригласил фотографа снять всех присутствовавших, включая его и Алексея Федоровича. Но ему это очень не понравилось, так как он предвидел время, когда начнется смута и полиции эта фотография будет очень полезна; но он счел лучшим не возбуждать подозрения.

Когда Алексей Федорович окончил окропление нового здания святой водой и рабочие стали подходить целовать крест, то некоторые из них целовали при этом руку Фуллона. Это так возмутило Алексея Федоровича и его помощников, что он на этот раз не мог скрыть своих чувств, и когда генерал Фуллон уехал, то он горячо стал говорить с рабочими. Рассказав им историю бедного Лазаря, разъяснил им, что на свете есть бедные и богатые и отношения между ними никогда не могут быть хорошими. Фуллон на стороне богатых, и ему нет никакого дела до бедных, и если он оказывает им какие-либо милости, то это только евангельские крохи Лазаря со стола богатого, и заключил упоминанием о сохранении собственного достоинства и самоуважения.

Все отделы союза были связаны между собой совместной работой, направленной на преуспевание рабочего движения. С этой целью они пригласили поляков, финнов и евреев примкнуть к ним. Через шесть месяцев своего существования наш союз и свечной заводик стали приносить доход, и они открыли потребительские лавки и чайные.

В начале октября заболела Lise, болезнь была настолько жестокая, что развивалась стремительно. Тяжесть от нее нарастала как снежный ком, катившийся с высокой вершины, но Lise стойко переносила потерю веса и аппетита. Алексей Федорович немедленно взял отпуск по уходу и почти не появлялся на собраниях. Если были какие-то неразрешимые вопросы, то рабочие сами приходили к нему домой и сидели допоздна, а он постоянно прерывался, заглядывая в их с Lise комнату, спрашивая, не надо ли чего ей.