Братья Карамазовы. Том 3. Книга 2

Николая II не надо было убеждать в необходимости вносить коррективы в управленческую систему государства; по всей видимости, он принимал такое решение не под впечатлением откровений Ермолова (кстати, тот вскоре получил отставку). В феврале 1905 года император неожиданно переносит все работы по намеченным преобразованиям из виттевского Комитета министров в совещание под руководством Д.М. Сольского. То есть, ему как исполняющему обязанности Председателя Государственного совета (великий князь Михаил Николаевич серьезно болел), теперь поручалось собирать министров и координировать всю работу. В своих мемуарах Витте утверждает, что высочайшее решение всех очень смутило[858]. Хотя в действительности не ясно чему здесь смущаться: собственно кому как не человеку, олицетворявшему правительственный либерализм в России, следовало бы адресовать работы по подготовке конституционного акта. Данный шаг выглядел естественным для всей бюрократии, давно и прекрасно осведомленной о взглядах Сольского. Наоборот, удивляет виттевское утверждение, что этим жестом государь продемонстрировал полное безразличие к реформам. Заметно, что Витте уже быстро вжился в роль лидера политической модернизации, которая без его руководящего начала была просто-напросто обречена.

Верховная власть, передав преобразовательные бразды в руки Д.М. Сольского. Однако, как известно, это событие было омрачено убийством Московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича (5 февраля 1905 года). Это давало повод утверждать, что лишь боязнь за свою жизнь (т.е. уже подобрались к императорской фамилии) заставила царя пойти на ненавистный ему шаг – публично заявить о подготовке конституции. Такие мнения находились в русле логики, обозначившейся в декабре 1904 года, когда указ о политических реформах от 12 декабря стал подаваться как победа либералов-земцев. Власть всеми силами желала избавиться от последствий доверительных исканий П.Н. Святополка-Мирского.

 Наконец, царь созвал Совет министров, в котором большинство склонилось на сторону Ермолова. Коковцов заявил, что без привлечения выборных к законодательству будет трудно получить заем, который необходим ввиду войны. Лишь Витте возражал против введения в России народного представительства в какой бы то ни было форме, повторяя избитые фразы в духе официальной доктрины крестьянского цезаризма о непригодности для России конституционного строя, о самобытности и исторической миссии самодержавия. Царь поручил министру внутренних дел Булыгину составить проект рескрипта о привлечении выборных к законодательству.

Ермолов и Булыгин напомнили о рескрипте. Они настаивали на немедленном его опубликовании, заявляя, что иначе не ручаются за порядок и безопасность лиц, находящихся «под угрозой бомбистов». (Правящие круги продолжали считать самыми страшными революционерами террористов. Свежо в памяти было недавнее убийство в Москве эсером И. П. Каляевым великого князя Сергея Александровича.) Николай II спросил Булыгина: «Можно подумать, что вы боитесь революции?» Министр ответил: «Государь, революция уже началась». Тогда царь вынул из кармана проект рескрипта, прочел его, получил одобрение министров и подписал, датировав тем же 18 февраля.

 Утром 18 февраля, накануне годовщины освобождения крестьян – даты, которая считалась благоприятной для обнародования либерального акта, министры с изумлением прочли в «Правительственном вестнике» царский манифест с призывом к властям и населению содействовать правительству в одолении врага внешнего и в искоренении крамолы внутри страны.

Высочайший рескрипт, данный на имя министра внутренних дел (18 февраля 1905)

Верные исконному обычаю народа русского – нести к престолу изъявления чувств своих во дни радостей и печалей, переживаемых. Отечеством, – дворянские и земские собрания, купеческие, городские и крестьянские общества, со всех концов земли Русской, принесли мне многочисленные поздравления по случаю радостного события – наследника цесаревича, с выражением готовности пожертвовать своим достоянием делу успешного своего завершения войны и посветить все свои силы для содействия мне в усовершенствовании государственного порядка.

От имени Ее Величества и моего поручаю вам передать приветственно обратившимся ко мне собраниям и обществам сердечную нашу благодарность за выражение их верноподданнических чувств, которые в трудное переживаемое нами время были нам тем более отрадны, что высказанная в тех обращениях готовность, по зову моему, прийти содействовать успешному осуществлению возвещенных мной преобразований, всецело отвечает душевному моему желанию: совместной работой правительства и зрелых сил общественных достигнуть осуществления моих предначертаний, ко благу народа направленных.