Братья Карилло. Обретая надежду

– И я скучала, милая. Поверить не могу, что теперь вы тоже живете в Сиэтле! Это круто! Два парня из Алабамы играют за «Сихокс»!

В этот момент позади жены возник Остин Карилло, лучший друг Роума, и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.

– Элли, – поздоровался он и, отступив назад, обнял Лекси за плечи покрытыми татуировками руками и притянул девушку к груди. Остин был единственным, кого не касались спусковые крючки Лекси, лишь он один мог до нее дотрагиваться.

Пять лет назад Остин спас ей жизнь. Тогда Лекси чуть не проиграла битву с расстройством пищевого поведения, но их любовь друг к другу оказалась сильнее. Она жила лишь ради него, а он – ради нее.

Заметив позади Остина и Лекси растрепанную светловолосую голову, я отклонилась в сторону и увидела красивого юношу, неловко переминавшегося с ноги на ногу. Он был хорошо сложен и явно занимался спортом. Парнишка застенчиво взглянул на меня, и я, поняв, кто передо мной, открыла рот от изумления.

– Леви? Малыш Леви Карилло? Это ты, милый? – спросила я.

Он поднял голову, и я поймала взгляд серых глаз. Оливковые щеки юноши тут же залил глубокий красный румянец.

– Привет, Эл, – тихо ответил он, и я бросилась к юноше и крепко обняла его за талию.

Леви лишь усмехнулся и обнял меня в ответ. Я отстранилась и взяла его за руки, изучая, как же сильно он изменился.

– Леви, ты повзрослел и стал для меня слишком высоким! – пошутила я, и он опустил глаза, чтобы избежать моего взгляда, по губам его скользнула застенчивая улыбка. – Сколько тебе сейчас, милый?

– Девятнадцать, – ответил он.

Сзади подошел Роум и взъерошил парнишке волосы. Леви пихнул его локтем.

– Надо же! Уже девятнадцать!

– И он один из лучших ресиверов[4], что ты когда-либо видела, – похвалилась Лекси и потянулась, чтобы погладить юношу по щеке. Леви широко улыбнулся, каждой клеточкой тела излучая любовь, что он испытывал к ней.

– Значит, пошел по стопам брата? – поддразнила я, заметив, как Остин сел за столик рядом с Роумом. Молли и Лекси заняли места возле своих мужей.

Взяв Леви под руку, я проговорила:

– Ну, похоже, на сегодня ты мой кавалер, Лев. Садись со мной.

Бок о бок с Леви мы направились к столу, чтобы занять свои места.

– Ты учишься, Лев? Ты приехал сюда, в Сиэтл, навестить Остина и Лекс?

– Нет, я все еще живу с ними. Сейчас я учусь в Вашингтонском университете. Перевелся сюда из Лос-Анджелеса, из Калифорнийского университета.

Я в замешательстве взглянула на него.

– Ты не остался в Лос-Анджелесе?

Остин поерзал на стуле, глядя на младшего брата. Леви опустил голову.

– Мне хотелось быть поближе к брату и Лекси. Вот и все. Команда «Хаски» не так уж плоха, и в этом году дела у нас идут прекрасно. – На его красивом лице мелькнула уязвимость, и у меня сжалось сердце.

– Ты ведь лучший игрок на этом поле, правда, братишка? – проговорил Остин, нарушая молчание. Леви поднял голову и покраснел, заметив гордость, написанную на лице брата.

Роум заказал напитки у официанта, стоявшего чуть в стороне от нас, и Остин проговорил, привлекая внимание Леви:

– Эл, Моллс и Роум сказали, что ты курируешь в университете какую-то охрененную выставку?

Я рассмеялась над его словами.

– Да, я курирую какую-то охрененную выставку.

– А что? Она ведь охрененная, верно? – настаивал Остин, и Лекси рядом с ним лишь раздраженно покачала головой.

– Не обращай внимания. У него в мыслях один сплошной футбол. Он вовсе не поклонник искусства, – поддразнила она Остина, заработав в ответ хмурый взгляд. Лекси хлопнула в ладоши и снова взглянула на меня. – Расскажи нам о ней, Эл.

– Да уж, поведайте нам о выставке, мисс Элиана Лусия, – сухо произнес Роум. Для работы я пользовалась девичьей фамилией мамы, и Роум всегда подшучивал надо мной по этому поводу. А я просто не хотела, чтобы меня повсюду преследовало клеймо «Принс Ойл». Я желала сама добиться успеха, никак не связанного с фамилией.

Я взволнованно уставилась на друзей.

– Что я могу сказать? Это моя сбывшаяся мечта. Дебютная выставка мастера, и меня выбрали ее курировать. Я все еще не могу в это поверить!

– А что он рисует? – спросила Молли.

– Ничего. Он скульптор. – Я глубоко вздохнула. – Самый вдохновляющий, мужественный, темный, измученный, талантливый скульптор из всех, кого я когда-либо встречала… – Я взглянула на темнеющий залив, затерявшись в образах его скульптур, мелькающих перед мысленным взором. Каждая казалась более поэтичной и трагичной, чем предыдущая. Покачав головой, я наткнулась на удивленные взгляды друзей и резко убрала волосы с лица. – Его работы, это… словно моя душа. Лишь так я могу их описать. В них жизнь и смерть, любовь и трагедия, и все, что находится между… любые человеческие состояния… Все. Его творения находят отклик в моем сердце.

– Элли… – позвала меня Молли, глаза ее блестели от непролитых слез.

Я ощутила влагу на щеках и поняла, что плачу. Быстро вытерев слезы, я глубоко вздохнула и нервно рассмеялась.

– Мне в самом деле нравятся его работы.

– Я заметил, – нежно проговорил Роум.

– Я так рада за тебя, – взволнованно произнесла Лекси и наклонилась вперед. – Какой он из себя? Красивый?