Братья Кеннеди. Переступившие порог

Роберт умел схватывать все на лету. Некий видный бостонский политик ввалился в штаб-квартиру по выборам Джона в сенат. В грязной прокуренной комнате его не узнали. Оп возмутился: «Вы еще спрашиваете, кто я? Вы хотите сказать, что никто здесь меня не знает? И вы называете это политическим штабом?» Роберт, не вдаваясь в объяснения, схватил именитого визитера за шиворот и пинком выставил на лестницу. В другой раз группа политических деятелей заполнила помещение и затеяла беседу об избирательной стратегии. Но «Бобби работал в бешеном темпе… – рассказывал президент Дж. Кеннеди, – он сказал им: «Вот конверты. Хотите писать на них адреса, прекрасно. Если нет, то убирайтесь прочь». Они засели писать адреса».

Срывы типа описанных все же случались редко, семейная машина Кеннеди работала четко, а это решало все – различий между кандидатами почти не было. Проверка их голосования в конгрессе как будто в насмешку показала – они стояли за и против по одним и тем же вопросам. Оба – выпускники Гарварда, оба в войну служили в вооруженных силах, оба слыли «либералами», наконец, оба не отличались прилежанием в Капитолии. Лодж был таким же редким гостем на заседаниях, как и Кеннеди. Их, наконец, роднило и то, против чего они не выступали, – маккартизм.

В то знойное лето 1952 года зловещая звезда сенатора Маккарти почти достигла зенита, испепеляя своими лучами репутации множества людей, вселяя страх в сердца и смятение в умы. Исследователь, строящий модель американского общества в соответствии со своими убеждениями, волен рассуждать о том, что здоровые силы негодовали, давая отпор проискам маккартистов. В политике приходилось считаться с реальными фактами – в 1952 году Маккарти имел массовую поддержку. Выступить против него означало навлечь на себя осуждение внушительной части избирателей Массачусетса, рукоплескавших антикоммунистическому походу.

У Джона в запасе были такие заслуги в борьбе с «коммунизмом», упоминание о которых легко срывало аплодисменты, а следовательно, голоса на выборах в его пользу. Еще в 1947 году, за три года до появления Дж. Маккарти на политической арене, Джон внес свой вклад в антикоммунистический поход. Во время слушаний в комитете палаты представителей по вопросам труда и просвещения Джон добился осуждения за «лжесвидетельство» руководителя местного профсоюза – коммуниста Г. Кристоффеля. Добился на основании показаний провокатора JI. Буденца. В результате Кристоффель получил четыре года тюрьмы, а 29-летний Дж. Кеннеди не придал особого значения своему «подвигу». Так, рядовая скучная работа.

Теперь выяснилось, по льстивым словам конгрессмена Ч. Керстена: предложение Дж. Кеннеди привлечь к суду Г. Кристоффеля «прозвучало как один из выстрелов на мосту в Конкорде. То была первая схватка между конгрессом и коммунистическим заговором». Когда в Массачусетс приехал кандидат в президенты от демократической партии Э. Стивенсон, к нему явился один из организаторов избирательной кампании Джон С. Шривер, напомнил о деле Кристоффеля, заявив: «У нас подчеркивать антикоммунизм дело выигрышное».

На восьмитысячном митинге Э. Стивенсон послушно грохнул: «Джон Кеннеди парень моего типа. Сколько из вас знают, что конгрессмен Кеннеди, а не сенатор Никсон был первым, добившимся осуждения коммуниста за лжесвидетельство… Больше того, этого коммуниста упекли в тюрьму». Никсон поминался по той причине, что тогда он баллотировался в вице-президенты. Так что демагогу Маккарти было трудно тягаться в избранной им профессии – преследовании «коммунистов» с интеллигентнейшим Дж. Кеннеди.

Уже после выборов, когда либералы стонали по поводу грязных инсинуаций и инквизиторских замашек Маккарти, Джон объяснил: «Я знаю Джо (Маккарти) очень хорошо, в нем что-то есть». Дело не в личных симпатиях. В конце 1952 года Джон Кеннеди в интервью журналу «Сатердей ивнинг пост» заявил, что ему надоели упреки в том, что он «не истинный либерал». Он так сформулировал свое кредо: «Я очень рад сказать таким людям, что я вовсе не либерал. Я никогда не участвовал в работе организации «Американцы за демократическое действие» и в комитетах Американских ветеранов; я не в ладах с ними».