Братья крови

– Думаю, тут мы с вами будем одного мнения. Нужно торопиться.

– Тогда берем этого… это… берем человека и везем ко мне. Поживет в подвале, протрезвеет, будет время подумать о жизни и смерти.

– Это слишком долго. Мы должны завладеть мечом как можно быстрее. – Я щелкнул пальцами перед носом Гейзериха. – Вы ограбили церковь в Усть-Ижоре. Украли меч Александра Невского. Ты помнишь это?

– Да. Помню. Я не хотел…

– Это неважно. Кому вы продали меч?

– Зигфрид спрятал его у себя. Сказал – до лучших времен.

– Эти времена настали. Зачем ты к нему ездил? – Человек молчал, кусая жирные губы. – Ты узнал, что он продал меч?

– Да…

– Ты ездил к нему за долей?

– Да.

– Видишь, как легко и приятно говорить правду. Кому он продал меч?

– Не знаю.

– Лжешь.

– Нет, не лгу, – зачастил он. – Я услыхал, что Зигфрид при деньгах. У него давно не было хабара…

– Чего не было?

– Это из компьютерной игры, – пояснил Саша. – Добыча. Простите, высший Анджей.

– Ничего. Молодец. Продолжай, Гейзерих.

– Я догадался, что он продал меч. Поехал к нему. Копали церковь вместе? Надо делиться. Мне много не надо.

– Короче.

– Я пришел, а они все мертвые. Столько крови, столько крови… – Губы крепкого, битого жизнью мужика затряслись.

– Все, молчи. – Я повернулся к Пашутину. – Действуем по вашему плану. Нельзя сказать, врет он или нет. Боюсь, придется потратить немного времени.

Оборотень кивнул.

Мы вышли из дачи. Гриша задержался, чтобы залить водой камин и выкрутить пробку из электросчетчика.

Гейзериха усадили на заднее сиденье посередине, а молодые оборотни зажали его с двух сторон.

Пашутин повернул ключ. «УАЗ», мягко заурчав, покинул дачный поселок.

Глава пятая Однорукий

Снова за окошком автомобиля мелькали огромные заснеженные сосны. Один поворот, второй. Справа прогрохотал, сверкая огнями, пассажирский поезд.

– Едем ко мне, на Охту, – сказал Пашутин.

Мне было все равно. На Охту так на Охту. Жаль, что ниточка, потянувшаяся к Зигфриду, так нелепо оборвалась. Нас все время опержают на шаг. Такое впечатление, что загадочным противникам известно что-то, чего не знаю я.

Скорее всего, так оно и есть. Ведь они – или он? – знают цель, стремятся ее достигнуть, а для этого готовы идти на что угодно. А я тыкаюсь вслепую, как щенок. Эх, вызнать бы эту самую цель…

У деревни с финским названием Виллози нам навстречу попалась колонна из трех стремительно мчащихся автомобилей. Обтекаемые корпуса, словно тела морских хищников, рассекали ночной мрак. Прицельно по глазам били фары, переключенные на дальний свет.

«УАЗ» вильнул к обочине и слегка притормозил.

– Уроды… – прошипел Пашутин, с силой зажмуриваясь.

По правде, у меня самого перед глазами плавали черные пятна.

– Бизнесмены хреновы… Хозяева жизни! – сквозь зубы проговорил оборотень. – Это они так отдыхают после тяжелого трудового дня, сволочи.

– А вы, я смотрю, социалист.

– Да, у меня есть свои идеалы, которые я не собираюсь предавать. Это плохо?

– Да нет, я сам – приверженец старых идеалов. Просто они у меня лет на пятьсот старше ваших. Но я подумал вот о чем. Вы не боитесь, что через несколько десятков лет мы останемся единственными приверженцами хоть каких-то идеалов?

– Мы – это вы и я? Или мы – вампиры и оборотни?

– Хороший вопрос. Мне бы хотелось, чтобы в лагере идеалистов оказались все кровные братья и ваше сообщество, но, боюсь, это нереальные мечты. Большинство вампиров слишком озабочены удовлетворением собственных потребностей, следовательно, их идеалы перемещаются из духовной в материальную сферу.

– Верно. И в этом мы очень похожи на людей. Как ни странно.

– Ничего странного. Все мы вышли из людей. Они – субстрат, на котором зиждется наше существование.

– А может, не субстрат, высший Анджей? Может, люди – корни, которые связывают нас с изначальным миром?

– Может быть. Я об этом часто задумываюсь. Не будет людей – не будет нас. И вовсе не потому, что кровные братья вымрут от голода, хотя это тоже достаточно важно. Мне кажется, с исчезновением людей вампиры утратят смысл жизни – они живут для нас, а мы для них. Мы взаимосвязаны не только пищевой цепочкой. Хотя, возможно, я и неправ…

Оборотень бросил на меня уважительный взгляд.

– Да, высший Анджей. Мне тоже иногда кажется, что наше существование взаимосвязано более сложным образом, чем принято обычно представлять. Есть мудреное ученое словечко – симбиоз…

И тут у меня в кармане зазвонил телефон. Я даже вздрогнул. Прошлый раз черный прямоугольник из пластика включился, чтобы предупредить меня об опасности. Чего ждать сейчас?

Я вытащил мобильник из кармана, недоуменно покрутил в пальцах. Он продолжал играть полонез Огиньского, вибрируя в пальцах.

– На зеленую кнопочку, – будто бы между прочим обронил Пашутин. Он уже был наслышан о моей нелюбви к новомодным техническим приспособлениям.

Нажав на подсвеченное изображение телефонной трубки, я поднес мобильник к уху.

– Да?

– Андрей Михайлович? – произнес знакомый голос.

– Я.

– Это Спицын. Полковник Спицын, помните?

– Помню, Олег Иванович. Чем могу помочь?

– Да хотел поговорить. Не по телефону. Нужно встретиться. Ведь вы сейчас в России?