Братья крови

– Почувствовал.

Спицын замолчал. На этот раз надолго.

– Я могу чем-то помочь? – медленно, словно подбирая правильные слова, спросил эфэсбэшник.

– Вы уже помогаете.

– Ага… Спасибо. Скажите, Андрей Михайлович, а это… ну то, что происходит в «Метрополе»… как-то связано с вашей ссорой с Пешкиным?

– Не знаю. Но очень хочу узнать.

– И что вы тогда предпримете?

– Я вырву ему сердце, – моя терпимость не распространялась на людей, злоумышляющих против меня и ближайших друзей.

Он посмотрел на меня оценивающе.

– Вы – страшный человек.

Я молчал.

– Или все-таки не человек? – осторожно добавил полковник.

– Вам это знать обязательно? – Я позволил легкую ухмылку, но офицер госбезопасности поёжился.

– Вообще-то хотелось бы. Помните, где я работаю?

– Хорошо помню. И не уверен, могу ли доверять вам до конца.

– То есть?

– Где гарантия, что в «Метрополе» сейчас на ваши люди?

Спицын хмыкнул.

– Все правильно… ФСБ – преемник НКВД. Страшилка для просвещенной Европы. Украина – европейское государство, не так ли?

– Для меня Россия осталась в границах семнадцатого года, если вам это интересно знать.

– Для меня тоже, – кивнул он. – Если вам это о чем-то говорит.

– Ни о чем. Я веду замкнутый образ жизни.

– Это я заметил.

– Так как насчет агентов ФСБ? Это они сейчас со Збышеком?

– Нет. Понимаю, что вы можете мне не верить. Даже если бы там были мои люди, после ваших слов о вырванном сердце я бы соврал. Хотите, поклянусь честью офицера?

– Хочу.

– Клянусь.

– Я вам верю, Олег Иванович.

– Вы идеалист, Андрей Михайлович. Ведь вы совсем меня не знаете.

– Я – рыцарь. А рыцарям свойственно быть идеалистами.

Он только головой покачал. Возможно, подумал, что оказался в одном автомобиле с сумасшедшим маньяком. Люди с расстроенной психикой, я как-то читал, часто верят в то, что они Наполеоны, Гитлеры, Ричарды Львиное Сердце или Иисусы Навины. И запросто могут вообразить, что способны голыми руками вырвать сердце у соплеменника. Но я ведь мог это сделать на самом деле. Даже не прилагая значительных усилий.

Спицын уверенно вел авто по московским улицами, то и дело сворачивая с прямого пути, но лишь для того, чтобы объехать очередную пробку. Он спешил. Наверное, искренне хотел помочь. Но я знал, что уже поздно. Осклизлый, шевелящийся комок тошноты, словно обезумевший спрут, ворочавшийся пониже грудины, ясно говорил – Збышека больше нет. У меня никогда не было птенцов, но, говорят, в случае смерти одного из них возникают ощущения еще более мерзкие. Когда уходит в Великую Тьму обративший тебя Мастер, тяжелее во сто крат. После развоплощения пана Мжислава Ястжембицого я едва не отправился следом за ним…

Вот и залитые огнями витрин и неоновым светом бесчисленных вывесок центральные улицы. Промелькнула квадрига Аполлона на фронтоне Большого – когда-то я слушал здесь Федора Шаляпина на премьере «Псковитянки»…

А вот и «Метрополь». Успели минут за двадцать – отличный результат. Принцесса Грёза глядела как-то очень уж недобро.

Я выскочил из автомобиля.

– Погодите! Я с вами!

Спицын устремился следом, замешкавшись лишь на мгновение.

– Это не ваш бой, – бросил я через плечо.

– Возможно, – полковник не отставал. – Но я, наверное, тоже был рыцарем. В прошлой жизни.

Мы вбежали на крыльцо, пронеслись мимо выпучившего глаза швейцара и ворвались в роскошный холл. Два охранника – крепкие ребята, но до Витька все же далеко – быстрым шагом направились мне навстречу, но под взглядом эфэсбэшника сникли и остановились. Первый сделал вид, что поправляет дубинку на поясе, второй заинтересованно принялся разглядывать раскидистую финиковую пальму в кадке. Все-таки и от русских спецслужб есть польза.

Около лифта мигала красная кнопка. В глубине шахты что-то сдержанно гудело.

– По лестнице! – крикнул я.

Помчался, перешагивая через пять-шесть ступенек.

Спицын пыхтел сзади, бормоча под нос:

– Антон Городецкий нашелся, блин…

Конечно, у полковников спортивная подготовка уже не та, что у лейтенантов. И годы свое берут. Это надо мной они не властны.

Ведомый яростью и жаждой мести, я опередил спутника на целый пролет. Вовремя увидел, как стоящий у двери моего номера человек поднимает руку, и разглядел вороненый ствол.

Не на того напал, червь!

Мой прыжок удался на славу.

Человек успел нажать на курок, но я, оттолкнувшись ногой от панели, перелетел к противоположной стене и обрушился на него почти с потолка.

Кулаком по затылку!

Основание черепа хрустнуло под моими костяшками. Бандит рухнул кулем.

– Радикально… – прокомментировал мои действия Олег Иванович. Похоже, он утратил способность удивляться.

Я толкнул дверь. Заперто.

Ногой рядом с замком!

С грохотом и треском я влетел в номер.

Во имя Великой Тьмы! Они ждали меня.

Один из людей в масках выпустил навстречу моему прыжку очередь из пистолета-пулемета, напоминавшего чешский «Скорпион»[36]. От большей части пуль мне удалось увернуться, но я ощутил три тупых, сильных толчка. Два – правое плечо, один – локоть.

Еще двое атаковали с узкими кинжалами. Плавно сбегающие к острию лезвия испускали голубоватое сияние. Серебро! Они знали, с кем встретятся.