Братья не по крови

– А если бы девочки у твоей мамы родились?

– У нашей мамы, – поправил Хохла Андрей.

– Хорошо, – согласился Хохол. – У нашей. Ну, так как, все-таки?

– Никак, – разозлился Андрей. – Мама знала, что у нее мальчики родятся. Врач сказал, и по животу видно.

– За дурака меня не принимай. Тридцать лет назад ни один врач не мог сказать, кто родится – мальчик или девочка. А по животу – это, когда один, определить можно, если двойня – хрен определишь. Это сейчас УЗИ всякие, рентгены и прочая лабуда. А тогда… И где? В

Ку-лунде?

– В Павлодаре, – угрюмо поправил Андрей. -…В общем, знали и все. Хотели они двух пацанов, мы и получились.

Хохол рассмеялся и положил свою руку на предплечье Андрея, как бы успокаивая его.

– Ну, че ты, Андрюха, обиделся? Не обижайся, понял? Согласен я со всем, что ты говоришь. И что братья мы…возможно. И что роди-тели у нас одни и те же, и что родились мы в Павлодаре. Даже с тем, что ты старший, согласен. Просто…не испытываю я такого щенячьего восторга, как ты. Сам не знаю, почему. Нет, правда, я уже думал на эту тему. С одной стороны хорошо, что мы встретились. Нет, извини – ошибся, не с одной стороны, со всех сторон это хорошо. Только…

– Что только? – спросил Андрей.

– Только как-то это для меня…непривычно, что ли? Я ведь не так, как ты, прожил эти тридцать лет. Я не привык что-то и кого-то иметь.

Я – волк-одиночка. Меня тяготят любые привязанности. У меня даже друзей постоянных нет. И с женщинами я длительных взаимоот-ношений не завязываю…

– Но почему? Объясни, Алексей.

– Все просто. Я не хочу ничего терять, а когда чего-то не имеешь, то этого ты и не потеряешь.

– Прям как в песне Сергея Никитина.

– Я не знаю, как там, в песне, и Сергея Никитина я не знаю…, нет, что-то слышал, кажется. А вот, что такое потерять друга, невесту, родителей, которые тебя вынянчили и выкормили, я знаю. Я очень хо-рошо это знаю, поверь, Андрюха. Поверь мне, своему младшему, но более опытному брату. – Хохол закурил новую сигарету, помолчал не-много и, повернувшись к Андрею, подмигнул ему и спросил:

– А что это за песня такая?

– Ты что, не смотрел 'Иронию судьбы'?

– Не-а.

– Да ты что? Ее каждый Новый год по телевизору крутят. Уже лет тридцать подряд, а может быть, и больше.

– У нас в Кулунде телевизора не было. Некогда было его смот-реть, работать надо было, потому родители и не покупали. А еще деньги экономили. У них все время какие-то планы были – то еще од-ну корову прикупить, то коз, то кроликов. То лесу, пристройку к дому делать… Потом, когда я в Бийск перебрался, я телевизор себе купил, только я в основном по нему видики смотрел… Иногда новости.

– А какие фильмы ты любишь? – поинтересовался Андрей.

– Боевики. Наши и американские…

Их разговор прервал Игорь Сидоров, высунувший голову из две-ри:

– Мужики, кончай перекур. Идем, перекусим малость, чем бог по-слал.

– Я не хочу, – откликнулся Андрей, которому общение с вновь об-ретенным братом могло заменить не только обед, но и сон и все, что угодно.

– Через не хочу! – строго сказал Хохол и взял Андрея за бицепс. -

У-у-у, какой кисель, – скривился он. – А сквозь кисель кость прощу-пывается. Нет, братан, в твои годы иметь такую мускулатуру – престу-пление. Надо заняться твоим физическим воспитанием. Иметь креп-кие мозги хорошо, но мужик должен быть мужиком. Мускулы у него должны быть, а не кисель, как у тебя. А чтобы накачать мускулы, нуж-но что? Правильно, хорошо питаться. Так что, айда за стол. И запом-ни: твоя основная пища – сало.

– Я ж не хохол, – шутя, возразил Андрей, – чтобы сало любить.

– А я Хохол. Так что толк в сале знаю, – сказал Алексей, увлекая

Андрея за собой.

Сало на столе егеря присутствовало. Но поесть им не удалось. Лишь они сели, как за окном взвыла собака. Игорь вздрогнул.

– Это Багира, – определил он. – Не нравится мне, как она воет.

Пойду, погляжу, что там такое.

Игорь вышел из дома. Гуинплен и Рэбэ подошли к окну. Рэбэ чуть-чуть отодвинул в сторону занавеску.

– Что там? – спросил Хохол.

– Не видно… Игорь, наверное, у ворот или у вольера.

Хохол и Андрей пошли к дверям, чтобы посмотреть на происхо-дящее во дворе через маленькое окошко в сенях, но Игорь уже вбегал в горницу. В его глазах сверкали слезы, а губы тряслись.

– Суки! Твари! Убью! – хрипло твердил он, срывая со стены ру-жье и направляясь к выходу.

– Что случилось? – спросил Хохол ему вдогонку.

Не оборачиваясь, Игорь крикнул:

– Сидите, не высовывайтесь.

Дверь он за собой не захлопнул, и в образовавшуюся щель все увидели, как Игорь подбежал к воротам, и услышали его крик:

– А ну выходи, тварь поскудная! Выходи, сволочь!

Он выстрелил в сторону леса из одного ствола. Потом из друго-го.

– Выходи, если ты мужиком себя считаешь!

Лес безмолвствовал. Только выла Багира, стоявшая рядом с Игорем.

Ее вой подхватили сыновья, которые находились тут же, бес-толково суетились у ворот.

Игорь присел на корточки, и тут Хохол с Андреем и Гуинплен с Рэбэ увидели, что у его ног лежит серый пес, один из троих 'ребяток'.