Братья Орловы

Все вышеописанные меры привели к тому, что чума отступила. За месяц с небольшим Орлову удалось сделать то, что до него не удавалось сделать целый год. 14 ноября был издан императорский указ о том, что с 1 декабря можно открыть все публичные места, а 17 ноября Орлова уже вновь отозвали в Петербург. Главнокомандующим Москвы стал князь М.Н. Волконский, вернувшийся из Польши. Генерал-поручику П.Д. Еропкину был пожалован орден Андрея Первозванного и выписана премия в размере 20 тысяч рублей. После этого он сразу же подал в отставку. 25 ноября в столице и в Москве уже служили молебны о прекращении чумы. К сожалению, награда не нашла еще одного героя тех событий — обер-полицмейстера Н.И. Бахметева. Новый главнокомандующий решил избавиться от всех людей Салтыкова, невзирая на их заслуги. Он несправедливо обвинил Бахметева в бездействии и некомпетентности, из-за чего того и уволили.

Чума была остановлена, но последствия ее еще долго давали о себе знать. С апреля 1771 до конца февраля 1772 г. в лазаретах лечилось 12 565 человек. Жертвы же исчисляются тысячами. Именно вспышке чумы в Москве мы обязаны правилом, которое мы воспринимаем как само собой разумеющееся, — расположение кладбища за чертой города. С того времени стали отводить огромные пустыри за городом для захоронения людей.

Орлов вернулся в Санкт-Петербург как триумфатор. Много людей вышли встречать его. В честь этого славного деяния Екатерина приказала воздвигнуть триумфальную арку и выбить памятную медаль. На ней был отчеканен портрет Орлова и сделана надпись: «И Россия таковых сынов имеет». Это был безоговорочный успех фаворита, который только усиливал зависть к нему и пополнял ряды его недоброжелателей. Многие, очень многие хотели свалить этого могущественного временщика. Ждать им оставалось недолго.

Фокшанский конгресс и отставка

Русско-турецкая война несла России победы и признание в мире, но страна и народ нуждались в мире. И, вроде бы, терпя поражение за поражением, Блистательная Порта уже готова была принять условия Российской империи и заключить хотя бы перемирие, но каждый раз что-то в последний момент не клеилось. Но вот к концу 1772 г. Австрия, которая поддерживала Оттоманскую империю в этой войне и претендовала, сама не воюя, на многие блага, а также на расширение государственных границ, наконец приняла решение: пора было убедить султана Мустафу заключить с Россией мир, иначе Австрии ни кусочка чужой земли не достанется. Тем более что император Иосиф II узнал о решении Пруссии вступить в войну с Австрией немедленно, если та с оружием поднимется против ее союзницы-России, а это было чревато многими неприятными последствиями.

В марте 1772 г. было окончательно решено начать перемирие и устроить переговоры между представителями Порты и России, чтобы обсудить условия будущего мира. Долго решалось место и время будущего мирного конгресса: на предложенный турками Бухарест, столицу Валахии, не согласилась Россия; Измаил не устроил турков из-за комаров и вечной сырости. Сошлись на Фокшанах и июне месяце.

Екатерину и ее ближайших помощников не пугали неудачи на грядущих переговорах, хотя она и желала мира. В Совете при императрице даже обсуждались действия на случай, если мир так и не будет заключен. Государыня, горячо поддержанная Григорием Орловым, предлагала построить на Дунае транспортные корабли и с ними выслать армию на Константинополь; уж тогда-то турки точно согласятся на скорый мир! Но мир был нужен; и граф Румянцев, главнокомандующий войсками на Дунае, писал Н.И. Панину, что войско, понесшее большие потери в боях, только лишь ждет новобранцев, которым добираться к месту службы очень долго, а приходят они «в крайнейшем истощении своих сил». Закупки лошадей также неудачны, и кавалерия практически обескровлена. Иными словами, войска к продолжению военных действий никак не готовы…

Решено было тем временем, что на фокшанском конгрессе Россию будет представлять князь Григорий Орлов, доверенное лицо Екатерины, а в качестве специалиста, знающего турков, — Обрезков, тот, что, будучи посланником в Константинополе, оказался в начале войны заключенным по велению султана в темницу, но ныне был освобожден. Орлову и Обрезкову было велено отдать Порте Молдавию и Валахию, не претендуя более на возвращение им независимости, но в остальном — стоять твердо на выгодных условиях, которые были подробнейшим образом обрисованы в инструкции от 21 апреля.