Братья по крови. Книга первая

Как я мог забыть такую фенечку всех магазинов торгующих тканями? Остатки и мерный лоскут. В самом дальнем углу пёстрая стопка разных отрезов. На каждом куске бумажка с метражом приколота. Набрал разного. Потом разберусь, что пригодится, и из чего только кухонные прихватки только и делать.

Ну, всё. Хватит! Забираю Аню, обвешанную бумажными свёртками и вывожу её на улицу… Конечно же, тут же отбираю у неё всё. после чего она выдыхает с облегчением.

— Ну, ты чего там так долго?

— Извини! Ты ещё не проголодалась? Тут недалеко есть палатка. Там пончики пекут.

Глазки у девочки загорелись.

— Да. Мы с мамой там иногда покупаем пончики с пудрой. Вкусные.

— Тогда пойдём и возьмём целый килограмм.

— Зачем килограмм? Мы же столько не съедим. — испуганно возражает Анюта.

— А ты хочешь есть их прямо на улице, грязными руками, обсыпаясь сахарной пудрой? Нет. Мы возьмём и поедем с ними к нам домой. А там вместе с Лёшей и тётей Наташей съедим их с чаем за столом, как приличные люди…

— Хорошо!

Да… Трудна дорога в двести метров. До пончиков мы сразу не дошли.

* * *

Как я мог забыть. Тут же за углом прячется маленький магазинчик, про который знают все мальчишки в этом районе. Называется он «Рыболов-спортсмен». И продают там всякоё колющее, режущее и вообще прикольное.

Внутрь с тюками я не пошёл. Снова навесил на девочку весь груз разом. Всё равно Анюте в этом магазине нечего делать. Это мужской мир.

Долго я там не задержался. Купил два больших складных ножа себе и Лёшке. И ещё один маленький, в котором даже были маленькие ножницы. А ещё увидел и купил два мотка шнура. Один белого, а другой какого-то бурого цвета. Будет теперь что вдёргивать в капюшон. И вообще пригодится… Заодно купил два походных рюкзака-колобка. Мы же в поездку на море собираемся. Джинсовый рюкзак — это городской пижон. А походный — он как раз походный и есть… Один рюкзак убрал внутрь другого. Туда же запихнул и все тюки с тканями. Вот и колобок нарисовался… Пришлось его надеть на спину. Анюты пыталась отобрать у меня джинсовый рюкзак, но я взвесил его на руке и понял, что для неё это будет тяжеловато. Да и для меня весь груз оказался не таким уж и лёгким. Ну, ничего. Нам бы только до пончиков добраться.

* * *

Очередь была человек десять. Но двигалась быстро. На подходе к окошку, из которого доносился умопомрачительный запах, можно было увидеть машину пекущую пончики. Колечки из нежного теста ныряли в кипящее масло и плыли не спеша по закольцованному бассейну. Посредине пути металлическая лопатка их переворачивала и дальше они «загорали» уже другим боком… А потом снова из масла появлялась лопатка, и подхватив свежеиспечённый пончик, выбрасывала его в лоток. Залипательное зрелище… Можно бесконечно долго смотреть, как горит огонь, как течёт вода, и как эта гениальная машина печёт пончики…

Получив два бумажных пакета с пончиками, мы быстро поймали такси и минут через двадцать уже входили в знакомый подъезд. Третий этаж. Звонок в дверь.

Странно. Первым, что мы услышали, было:

— Явились, не запылились!

17 июня. 1974 год

Москва. Новогиреево.

Интересно… А на чём приехал Васин, если ни «Волги», ни какой-нибудь другой машины у подъезда я не заметил.

— Ну, чего ты на детей напал, ирод? Давай я их сперва обедом накормлю. И сам поешь. А уж потом будете разговаривать…

— Наталья! Ты знаешь, что учудил этот юный герой?

— И знать не хочу… Садитесь кушать!

Сижу. На Васина гляжу. Он сидит напротив меня за кухонным столом и так же как и я, ест щи из свежей капусты. Вид у него, скажем так… Очень недовольный.

Анюта притихла с ложкой в руке. Похоже, что она чего-то боится.

— Анечка! Ты почему щи не кушаешь? Не понравились? — с заботой в голосе спросила её тётя Наташа.

Аня молча заработала ложкой…

Я свою тарелку прикончил первым. От второго отказался. Поскольку больше всего на свете мне сейчас хотелось чаю с пончиками, пока они совсем не «замёрзли».

Васин тоже перестал стучать ложкой о дно тарелки, и сейчас сверлил меня взглядом.

— Игорь Анатольевич! Я могу всё объяснить.

— Начинай!

— Только сперва скажите, что я такого сделал?

— И он ещё спрашивает… Избил женщину… Похитил ребёнка…

— Никакого похищения. Я проинформировал Елену Николаевну, что Аня со мной. А эта женщина на меня сама первая напала…

— Саша защищался! — пискнула Аня.

— А про лицу-то зачем её было бить?

— Я не бил. Она меня за грудки схватила рукой. Я вырвался из захвата. Заломил ей руку за спину. Хотите, покажу как?

— Потом покажешь.

— Она на пол упала… Возможно лицом немного ударилась… А Вы знаете, что она творит в той квартире?

— Знаю. Даже больше тебя…

— А то, что она Елене Николаевне каблуки ломала на новых сапогах и у пуговиц на пальто нитки подрезала знаете? А то, что «эта тётя Света» Аню терроризирует знаете? Книгу библиотечную у неё украла. Девочку теперь в библиотеку не пускают. А за книгу маме пришлось втройне заплатить…

— Всё сказал, защитник справедливости?

— Всё…

— А теперь послушай меня! Ты в очередной раз стал поднимать бучу не в то время и не в том месте.

— Поясните, пожалуйста, что я сделал не так?

— Пойдём, выйдем, покурим…