Братья по крови. Книга шестая. Гуд бай, Америка…

Одного взгляда мне было достаточно, чтобы понять его. Там как раз находилась дверца с обозначением мужского туалета. Я тут же свернул туда, а войдя в туалет, уже достал свой Вальтер и приготовился во всеоружии встретить своего старого знакомого…

29 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.

Александр Тихий.

Лежу. Никого не трогаю. Изучаю и пересчитываю трещинки на потолке… Та самая медсестра, что в прошлый раз показала мне записку от Лёшки, снова приходила ко мне после завтрака. А она симпатичная, ничего так…

Новая записка содержала всего два слова: «Сегодня. Жди!»

Подписи не было, но я уже и так знал, что это от брата. Я улыбнулся медсестричке, а она улыбнулась мне. Вот и поговорили… Что мне остаётся делать? Лежу. В потолок гляжу. Жду.

* * *

Внезапно дверь открылась и вошёл давешний худой полицейский. Скорее всего детектив. Это у них что-то типа нашего опера. Ну что же. Послушаю, что у нас сегодня на обед. В смысле, какую лапшу он мне на уши сегодня будет навешивать… Но он меня удивил. Сразу же с порога наехал на меня и попёр бу́ром.

— Ну, что? — не поздоровавшись, с ходу задал он мне вопрос — Ты что-нибудь вспомнил?

— Добрый день! — вежливо отвечаю я. — Нет, сэр. Увы. Я так ничего и не вспомнил. А когда пытаюсь вспомнить, голова начинает так болеть, что хочется сдохнуть тут же.

— Ты сдохнешь, парень, если не будешь говорить мне правду. — не унимался коп. — Ты же врёшь, что ничего не помнишь…

— Нет, сэр. Я Вам всю правду говорю. — стараясь говорить вежливо, отвечаю я ему. — Зачем Вы на меня так кричите?

— Завтра мы тебя отсюда заберём, и я с тобой буду разговаривать уже по-другому. Ты мне всё расскажешь?

Тут уже меня как прорвало. Хрен ему по его худой морде. Никакого завтра не будет. Лёха заберёт меня отсюда. Брат меня в беде никогда не оставит. Иронично, но жёстко спрашива. У полицейского:

— Бить будете? Или иголки под ногти втыкать? Вы, наверное, потомок тех фашистов, что людей в концлагерях мучили, а потом травили газом и сжигали в крематории.

— Да ты, сопляк… — коп сжал кулаки, глаза его налились кровью и он чуть было не бросился на меня в драку…

Но за его спиной тихонько раскрылась дверь и в палату вошли два человека в строгих костюмах. Больше всего они оба напоминали мне агентов ФБР из голливудских фильмов. Но даже не это ввергло меня в ступор. Один из них мне был очень хорошо знаком. Сотрудник Особого отдела при Комитете партийного и государственного контроля ЦК КПСС майор госбезопасности Васин Игорь Анатольевич, собственной персоной.

Глава 14

Глава четырнадцатая.

И в смехе — лёд. И в слове — яд.

Во взгляде — мёд. Во вздохе — ад.

Улыбка — выстрел. Ласка — ложь.

Под маской — мысли. А в спину — нож.

В красивых глазках таится смерть.

В волшебных сказках ответа нет.

Вся жизнь — загадка. Сплошной туман.

И так всё гадко. И всё обман.

29 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.

Александр Тихий.

Васин, сука, твою мать! Бляха-муха… Тот самый Васин, который, по словам Сандры, сразу же после переворота в СССР, сдался в ЦРУ… Ну, или куда там он сдался? Да хрен его знает. Грёбанный предатель…

Вошедшие о чём-то шумно спорили с полицейским. Я даже не прислушивался, поскольку чуть не задохнулся от негодования и других чувств, которые на меня нахлынули, стоило только мне узреть голливудскую улыбку этого предателя.

Но судя по всему, федералы тупо посылали на хер этого полицейского, забирая это дело себе. Ну, а раз, они забирают себе дело, то заберут в придачу и моё тело. Вот уж хрен им! Не дамся! Биться буду, бороться, зубами грызть… Волки́ позорные, мусора мусорянские… Какое тут придумано доброе слово для федералов? Федики что-ли? Ну-ну. Мы ещё поглядим да посмотрим…

Наконец-то худой коп, отстегнув меня от кровати, покинул палату. Ну, а я остался наедине с новыми посетителями.

29 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.

Алексей Тихий.

Войдя в туалет, я тут же вытащил один из Вальтеров и снял с предохранителя. Машинально пробежался по небольшому помещению. В кабинках никого не было и я снова вернулся к дверям. Васин появился через пару секунд и первым делом прошёл в раковинам. Он включил воду и стал мыть руки. Я только было хотел что-то ему сказать, но он начал первый.

— Лёша! Слушай и не перебивай! У меня всего-то пара секунд. Местные копы сняли у Сашки отпечатки, пока он был без сознания. Пальчики совпали по базе с преступлениями в Бостоне и Нью-Йорке. Они подозревают в нём русского шпиона. Поэтому я здесь. моя роль — только опознать его.

— Ты — предатель! — выпалил ему я, не сводя с него своего пистолета.

— Оправдываться не буду. Но могу сказать только одно. Другого выхода у меня не было. После переворота мы все — смертники. Вы да я — это практически всё, что осталось от Особого отдела. В Союзе творится беспредел. Закрыли всех наших. Особенно руководство. Авдеев убит. Он не сдавался до последнего. Судоплатова до сих пор ищут. Ну и ещё несколько человек, кто успел, скрываются ещё. Ладно… Сейчас не об этом речь. Оружие есть ещё. Хотя бы нож.