Братья по оружию

Усилием воли отвлекшись от мрачных мыслей, полевой командир остановил коня и посмотрел в небо, усыпанное звездами. Задрав голову, Шамиль долго смотрел вверх, будто ждал ответа на свои сомнения. Но небо было глухо к его ожиданиям и само вопросительно взирало черной мглой на одинокого вайнаха.

За спиной полевого командира нервно фыркнула лошадь, Хромой оглянулся. Большой отряд, сопровождавший его в «Лабиринт», замер в ожидании дальнейших распоряжений своего эмира.

Глядя на расплывчатое очертание конской головы, Шамиль неожиданно сообразил, что его душу терзает страх перед поездкой в ложный бункер. Инстинкт матерого хищника предупреждал его о смертельной опасности.

Неожиданной вспышкой в голове загорелось табло рекламного щита с текстом древней арабской поговорки: «Живая собака лучше мертвого льва». Это был ответ провидения на мольбы полевого командира. Теперь его мозг заработал со скоростью квантового процессора. «Что я теряю, если не появлюсь в «Лабиринте»? Ровным счетом ничего, потому что я легендарный герой, непобедимый боец с гяурами. А они – жалкая кучка абреков и арабских наймитов. Пусть берут себе ракетные установки, а когда начнется битва, посмотрим, кто окажется на белом коне».

Хромой вспомнил находящуюся сейчас в Грозном тележурналистку Алину Буковинскую, с которой был знаком давно и тесно. Именно она когда-то сказала ему: «Дела уже давно ничего не значат, потому что все решает пиар».

Тогда Шамиль не согласился с ней, а теперь… Теперь же готов был собственной кровью подписаться под этими словами.

Хромой посмотрел на своего помощника, который всегда находился рядом с ним, и громко, так, чтобы слышали другие боевики, заявил:

– Алихам, мы возвращаемся в лагерь. Необходимо переместить отряд ближе к равнине. – Больше не сказал ни слова, для его людей услышанного было достаточно…

«Ну вот все и закончилось» – прочитав радиограмму, полученную от Крутова, с облегчением подумал Сергей Таранин.

Отряду «Вихря» предписывалось прекратить сопровождение каравана и возвращаться на равнину в зону ответственности РОПа «Керчь». На время проведения операции «Троянский конь» усилить ротный опорный пункт, по окончании операции их вернут к месту постоянной дислокации.

– Уходим на восток, – распорядился капитан.

Теперь отряду морских пехотинцев предстояло перемахнуть через горный кряж, обогнуть трехтысячник, гору, отдаленно напоминающую щербатую пирамиду, и лишь затем спуститься на равнину и выйти к опорному пункту.

По подсчетам Таранина, этот марш-бросок должен был занять у его отряда не больше двенадцати часов, если до минимума сократить привалы.

«Сейчас самое сложное – это взобраться на кряж, – размышлял капитан, прикидывая маршрут движения, но тут же сам себя перебил: – Самое сложное – это не самое неприятное, а вот самое неприятное – если неожиданно нарвемся на духов. Тут можно растерять всю радость жизни».

– Движемся в прежнем порядке с фланговым охранением и головным дозором, – приказал напоследок Таранин. – И шагаем в форсированном режиме. Чем быстрее дойдем, тем больше времени останется на отдых.

Эти сутки для морпехов оказались удачными, выбранный маршрут они прошли за десять часов, причем ни разу не столкнулись с сепаратистами.

Причину затишья командир отряда хорошо знал, это напоминало затишье перед бурей: мелкие группы моджахедов собирались в большие отряды, подобно грозовым тучам…

Опорный пункт «Керчь», внушительных размеров полевая крепость, соединила в себе наиболее передовые идеи фортификации, отчего больше напоминала сторожевую заставу времен покорения Кавказа. Развернут РОП был вокруг невысокого холма, у основания которого возвели пятиметровый вал с заграждениями из колючей проволоки и системой огневых точек в бронеколпаках.

Выше по холму была установлена вторая линия обороны, внешне походившая на крепостные редуты, выложенные из больших валунов, мешков с песком и ящиков из-под боеприпасов, заполненных землей. Здесь же находились и стрелковые окопы полного профиля и капониры для бронетехники, что позволяло вести прицельный огонь по противнику на значительном удалении.

Третья линия обороны, как корона, венчала вершину холма. Кроме окопа по всему периметру с ячейками для снайперов и крупнокалиберных пулеметов здесь же располагался командный бункер, выстроенный из бетонных блоков и перекрытий, а также пара корректировочных постов, руководящих минометной и гаубичной батареями.

За этой последней линией обороны находились артиллерийские позиции, склады и блиндажи для личного состава.