Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов

Иоанн все еще шутил с Галоном-простаком, а бароны, окружившие короля молчаливо слушали их беседу. У стола, за которым сидел казначей, стояли Эрмольд де Марей и герольд, внимательно следившие за расчетом. Золотые монеты, собранные в аккуратные столбики, были наконец сочтены, и клерк приготовил уже мешок, чтобы сложить в него деньги.

Подойдя к столу, Кюсси приветствовал своего пажа дружеской улыбкой. В то же время герольд, стараясь привлечь внимание окружающих, вскричал громким голосом: «Слушайте, сеньоры, слушайте!» И, объявив, что выкуп доставлен полностью, он потребовал освобождения Гюи де Кюсси. С подобающей случаю торжественностью деньги были приняты, и рыцарю вручили пропуск через все владения Английского короля, от Руана и до границ Франции.

По окончании церемонии Кюсси отошел от стола и решительным шагом направился к королю, сопровождаемый герольдом, прибывшим из Парижа вместе с Эрмольдом. Предчувствуя, что с минуты на минуту должно произойти нечто из ряда вон выходящее, и не дожидаясь распоряжений Кюсси, герольд шагнул к трону и громко провозгласил:

– Слушайте, Иоанн, король Английский! Слушайте!

Иоанн поднял глаза и окинул рыцаря мрачным взглядом. Но Кюсси был не из тех, кого можно устрашить взглядом, и не боялся ничьих угроз, даже самого короля.

– Иоанн Анжуйский! Изменник, лжец и убийца! – сказал он спокойно и твердо. – Я, Гюи де Кюсси, обвиняю тебя здесь, в этом дворце и пред твоим троном, в убийстве племянника, Артура Плантагенета – законного короля Англии; и называю тебя в лицо человеком без веры и совести, разбойником, рыцарем беззаконным и королем бесчестным! И если найдется среди твоих приближенных хотя бы один, кто вступится за тебя, отрицая причастность твою к убийству, я назову его гнусным обманщиком и вызову на поединок! Знай, я готов сразиться с любым, кто бы то ни был, и доказать свою правоту боем – схваткой один на один, по законам рыцарства!

– Вокруг меня столько баронов и рыцарей, – вскричал Иоанн, – так неужели среди них нет ни одного смельчака, который бы наказал этого правдолюбца, этакого Радаманта французского, за оскорбление, нанесенное их королю?!

Вопреки ожиданиям короля, из множества рыцарей, находившихся и зале, лишь несколько человек откликнулись на его призыв и выступили вперед. Де Кюсси бросил перчатку на пол, вызывая желающих поднять ее; но тут вмешался лорд Пемброк.

– Остановитесь, милорды! Остановитесь, рыцари! – простирая к ним руки, воскликнул он. – Мы не станем чинить суд и расправу – разве в этом храбрость истинного воина? Государь! – обратился он к Иоанну. – Вам хорошо известна отвага английских рыцарей и их беспримерная готовность посвятить свою жизнь защите короля и отечества. Здесь, в этом зале нет ни одного, кто не поддержал бы справедливое дело и, веря в свою правоту, не сразился бы с храбрейшим из французов, когда-либо носивших меч. Готов поручиться, что как только вы докажете всем ложность этого обвинения, тысячи рыцарей обнажат оружие с тем, чтобы встать на вашу защиту, и в этом случае я как лорд-маршал Англии требую первенства.

Он поклонился королю, кусавшему от досады губы, и затем обратился к рыцарю:

– Сир де Кюсси, я принимаю ваш вызов и обязуюсь встретиться с вами с оружием в руках по истечении трех месяцев или раньше, если сочту убедительными доказательства в том, что слова ваши несправедливы и дерзки; если же нет, то я передам ваш залог всякому, кто, не погрешив собственной совестью, решится сразиться с вами, отстаивая это дело. Ну а коль таких не окажется, я готов лично вернуть вам залог, со всем своим уважением. А теперь слушайте меня, рыцари и бароны! – выкрикнул он. – Слушайте и запоминайте! Я, лорд Пемброк, никогда не был трусом и готов сойтись в поединке с любым из воинов, но не подниму меча, если тень Артура Плантагенета будет шептать мне на ухо: «Ты защищаешь несправедливое дело!»

И с этими словами он поднял перчатку рыцаря. Де Кюсси, на прощание одарив короля Иоанна презрительным взглядом, учтиво поклонился графу Пемброку и вышел из зала.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА I

Оставим без внимания все безумства Галона, в которого, несмотря на природную склонность его к вредительству, возвращение де Кюсси вселило прилив энтузиазма, и не уточним даже, что именно так обрадовало шута; отложим в сторонку правдивый и подробный отчет Эрмольда де Марея обо всех его приключениях; не скажем ни слова о том, с каким наслаждением вдыхал храбрый рыцарь воздух свободы и как он был огорчен, узнав о печальной участи графа Овернского; и поведем нашего читателя вслед за героями этого романа на гору, известную под названием Пон-де-Ларш. Эта горная дорога по пути из Руана в Париж быстро спускается к маленькому и неопрятному городку.

Если и есть что-либо в мире более непостоянное, чем улыбка красавицы, то это границы государств. Пределы Франции, подвергшиеся стольким переменам в продолжение последних веков, находились тогда, то есть, в тот день, о котором мы говорим, у подножия Пон-де-Ларша.