Братья Райт

Теперь в распоряжении Райтов было много молодых людей — учеников первой авиационной школы в Америке. И братья Райт сумели вложить в них свои принципы: осторожность, точность и свою любовь к простоте.

НОВЫЙ АЭРОПЛАН

В 1910–1911 годах братья решили значительно усовершенствовать свой аэроплан.

Прежде всего они решили, что полозья для взлета больше ему не нужны.

Автомобильные фирмы давали теперь сильные и легкие моторы, и аэроплан мог взлетать, разбегаясь по ровному полю на колесах.

Затем Орвилль и Вильбур переставили пропеллеры вперед и один из них «сократили». В новом аэроплане вращение пропеллера осуществлялось уже не с помощью цепной передачи, а непосредственно через: вал мотора.

Когда Вильбур предложил внести это изменение в конструкцию аэроплана, Орвилль сначала запротестовал:

— А как же с рулем высоты? Если винт будет вращаться впереди, то нам придется переставить руль назад, — говорил он.

— Это и будет лучше, — защищал свое предложение Вильбур. — Таким образом мы увеличим продольную устойчивость аппарата.

Орвилль подумал и согласился, а затем в свою очередь предложил сделать изменение в конструкции руля высоты.

— Мы должны объединить его с рулем поворота, — доказывал он. — И кроме того частично сделать неподвижным.

Вильбур сразу согласился с мнением брата, и с тех пор аэропланы конструкции Райт имели хвост с так называемым «стабилизатором» (неподвижной частью руля высоты) и подвижными рулями поворота и высоты.

Новый тип аэроплана стали строить на предприятиях компании Райт в Америке и Европе.

Но это уже была посмертная работа Вильбура.

СМЕРТЬ ВИЛЬБУРА

В мае 1912 года Вильбур поехал по делам в Нью-Йорк. Возвратившись, он пожаловался на простуду, а скоро совсем расхворался и слег в постель.

Сначала у него была только головная боль и лихорадка. — Пустяки, — говорил он. — Нечего тревожиться. Я много раз чувствовал себя хуже. День-два — и все пройдет.

Но день-два прошли, а ему становилось все хуже.

Доктора определили тиф. Болезнь была серьезная, но не казалась угрожающей. Сестра и отец, теперь восьмидесятичетырехлетний старик, не отходили от Вильбура, окружая его вниманием и заботами.

К 16 мая положение стало серьезнее. Орвилль остался дома. Озабоченные репортеры, встревоженные дейтонцы, друзья, соседи осаждали вопросами о здоровье Вильбура.

— Ему нехорошо сегодня, — каждый день грустно отвечала им Катерина.

Со дня на день Вильбур слабел.

Одно время ему, как будто, стало лучше. Железная воля и неукротимая энергия, которыми была наполнена вся его жизнь, казалось, начали побеждать болезнь.

Но 26 мая доктора предупредили Орвилля, что надежды нет. Еще четыре дня теплился огонек жизни в этом человеке стальных нервов и воли.

30 мая, в 3 часа 15 минут утра, Вильбур умер.

Отовсюду, где только проходят телеграфные провода, понеслись слова печали и соболезнования. Все газеты описывали жизнь и смерть этого человека. Не город, государство, нация — весь мир оплакивал потерю.

Но нужно сказать горькую правду: мир сам был виноват в преждевременной смерти Вильбура.

Дела компании Райт, во главе которой стоял старший из братьев, сильно тормозились судебными процессами. Капиталисты в Европе и Америке, занявшиеся постройкой аэропланов, всеми силами старались опорочить имя великих изобретателей, отнять у них славу первых людей, полетевших на аэроплане, и право на преимущественное использование своих достижений. С этой целью они натравливали на Райтов изобретателей-неудачников.

Во Франции на братьев Райт подал в суд изобретатель Адер. Адер старался доказать, что не американцы, а он построил первый в мире аэроплан и летал на нем еще в 1897 году. На самом деле оказалось, что Адер преувеличивал свои успехи, и суд не утвердил его требования — признать его пионером авиации..

Не удалась попытка опорочить имя братьев Райт и «Французскому воздухоплавательному обществу».

Оно выдвинуло против них ложное обвинение в том, что они вместе с Шанютом украли изобретение умершего несколько лет назад Муйара.

В Америке на Райтов нападала компания Кертисс, не считая мелких врагов.

Главе компании Райтов — Вильбуру — приходилось отражать все эти нападки. В 1911 году ему пришлось доказывать свою правоту на пятидесяти судебных процессах в Европе и Америке!

И когда в августе этого года Орвилль, по старой памяти, поехал на Китти Хоук — полетать на планере и отдохнуть на свежем воздухе, — Вильбур не мог последовать за ним.

— Проклятые суды замучили меня! — говорил он.

Переутомление сломило крепкое здоровье Вильбура, и он в следующем году не смог перенести болезни.

Единственное, в чем не смог ему отказать мир, была посмертная слава.

ОРВИЛЛЬ В ДЕЙТОНЕ

После смерти брата Орвилль решил навсегда остаться в Дейтоне, в кругу своих близких — старика-отца и сестры Катерины — и заняться научными изысканиями.

В деньгах теперь нужды не было, и семейный совет постановил построить для жилья новый дом. Катерина Райт скоро облюбовала для него место на холме Готорн, среди зеленых деревьев и кустарников, в 2 милях от Дейтона.