Братья-разбойники

Примечания

Написано в 1821—1822 гг., напечатано в 1825 г. Представляет собой отрывок — вступление к большой, уничтоженной самим Пушкиным поэме «Разбойники». Поэт писал 13 июня 1823 г. А. Бестужеву, издававшему вместе с Рылеевым альманах «Полярная звезда»: «Разбойников я сжег — и поделом. Один отрывок уцелел в руках Николая Раевского; если отечественные звуки: харчевня, кнут, острог — не испугают нежных ушей читательниц „Полярной звезды“, то напечатай его».[1] Сохранились два плана поэмы «Разбойники» (см. «Из ранних редакций»). Из них видно, что это была романтическая поэма (несколько напоминающая «Корсара» Байрона), в которой в качестве трагического, мрачного и разочарованного героя выступал атаман волжских разбойников. Действие поэмы, судя по первому плану, развивалось таким образом: атаман исчез, есаул тревожится. Любовница атамана плачет и подговаривает разбойников идти на поиски и на помощь ему. Они плывут по Волге и поют. По-видимому, находят его — об этом в плане не сказано. Под Астраханью разбивают купеческий корабль, атаман влюбляется в дочь купца и берет ее в плен. Прежняя любовница от ревности сходит с ума. Новая не любит его и скоро умирает (в плане не указано от чего). Ожесточенный этими несчастьями, атаман «пускается на все злодейства» и гибнет жертвой предательства есаула. В этом раннем плане еще не было эпизода о братьях-разбойниках. О его происхождении Пушкин сам писал Вяземскому 11 ноября 1823 г.: «Истинное происшествие подало мне повод написать этот отрывок. В 1820 году, в бытность мою в Екатеринославле, два разбойника, закованные вместе, переплыли через Днепр и спаслись. Их отдых на островке, потопление одного из стражей мною не выдуманы». Сначала Пушкин хотел сделать яз этого небольшую балладу, «молдавскую песню» вроде «Черной шали»:

Нас было два брата, мы вместо росли
И жалкую младость в нужде провели…

и т. д.

Но он отказался от этого замысла и вставил эпизод о братьях-разбойниках в поэму «Разбойники», как вступление, еще до появления главного героя. Судя по второму плану поэмы, представляющему, по-видимому, перечисление уже написанных Пушкиным глав или разделов поэмы, Пушкин довел ее до момента, когда прежняя любовница атамана сходит с ума, а затем сжег написанное, за исключением начала, которое превратил в особую поэму — «Братья-разбойники».

«Братья-разбойники» отличаются от других романтических поэм своим стилем и языком. Пушкин переходит от романтически приподнятого лирического стиля к живому просторечию, (Недаром он шутил в письме к Бестужеву о «нежных ушах читательниц».) В некоторых местах поэмы Пушкин старается приблизиться к стилю народной песни (стихи «Ах юность, юность удалая» и след.), причем и это просторечие и народные выражения, в отличие от «Руслана и Людмилы», лишены комической окраски. О языке своей поэмы Пушкин писал Вяземскому 14 октября 1823 г.: «Замечания твои насчет моих „Разбойников“ несправедливы; как сюжет c'est un tour de force[2], это не похвала, — напротив; но как слог — я ничего лучше не написал».

Кроме попытки приближения к народному языку и стилю, в «Братьях-разбойниках» существенно было и само содержание поэмы. Крестьяне, ставшие разбойниками от крайней бедности, — эта тема была в то время злободневной. Центральные эпизоды поэмы — тюрьма, жажда освобождения и побег из тюрьмы — находили горячий отклик в сердцах передовых читателей, которые видели даже в этом аллегорический смысл — см. шутливые слова Вяземского в письме к А. И. Тургеневу от 31 мая 1823 г.: «Я благодарил его (Пушкина. — С. Д.) и за то, что он не отнимает у нас, бедных заключенных, надежду плавать и с кандалами на ногах» («Остафьевский архив князей Вяземских», т. II, СПб, 1899, стр. 327).

Уничтожив поэму «Разбойники», Пушкин перенес ее основное сюжетное положение в следующую поэму — «Бахчисарайский фонтан» (мрачный хан Гирей и две женщины — Зарема и Мария).

Из ранних редакций

I. Заключительные стихи, не введенные в печатный текст

Умолк и буйной головою
Разбойник в горести поник,
И слез горючею рекою
Свирепый оросился лик.
Смеясь, товарищи сказали:
«Ты плачешь! полно, брось печали,
Зачем о мертвых вспоминать?
Мы живы: станем пировать,
Ну, потчевай сосед соседа!»
И кружка вновь пошла кругом;
На миг утихшая беседа
Вновь оживляется вином;
У всякого своя есть повесть,
Всяк хвалит меткий свой кистень.
Шум, крик. В их сердце дремлет совесть:
Она проснется в черный день.

II. Планы поэмы «Разбойники»

1