Братья (СИ)

— Я раньше не верил в родственные души, думал это бред и все люди разные. Мы с тобой похожи, Мира, даже слишком. Если бы ты была мужчиной, то была бы таким мужчиной, как я, я в этом уверен.

— Значит ты был бы такой женщиной, как я? Эгоистичной, бесчувственной стервой, сукой и блядью? — улыбаюсь я, хотя глаза остаются даже слишком серьезными.

Еще более долгий взгляд, и в черных глазах загорается пламя. Меня всегда завораживает его восхищение.

— Ты не такая. Ты слишком прекрасна, чтобы я смог стать таким.

Дима приподнимает мою ступню и подносит к лицу, он так нежно целует подъем ноги, что мне становится щекотно, от этого и улыбаюсь. Как хорошо лежать у его ног на теплом полу в легком опьянении и тишине. Оказывается, ничего особо и не надо для тихого спокойствия, для ощущения блаженства: всего-то прилечь в нужном месте. Вот зачем ты опять открываешь рот? Зачем делаешь это, когда к пламени, которое я обожаю, добавляется нечеловеческая грусть?

— Что было бы, если бы ты встретила меня раньше?

— Какая разница? Не люблю думать, что могло бы быть. Все выборы сделаны, остается жить с их последствиями. Стараюсь не возвращаться в прошлое и тебе советую того же.

— Но все же. Если бы ты встретила меня раньше Андрея?

Дима все испортил, не хочу больше лежать, поправляю шлейки и встаю. Смотрю в пол, смотрю на потолок, мне нужен любой ориентир, только бы не смотреть на него.

— Значит что-то было бы иначе. Я не знаю, чего ты хочешь от меня. Это идиотский разговор, никому не станет легче, если мы это обсудим. Хочешь все усложнить? Давай усложнять, сейчас же недостаточно сложно!

— Почему ты злишься? — поджимает губы Дима.

— Потому что.

— Ответ взрослого человека.

— Какой вопрос, такой ответ. Зачем ты это делаешь? Тебе нравится трепать мне нервы? — встречаюсь с его печальными глазами, и все тело леденеет.

— Не нравится, иногда это нужно.

— Нужно поковыряться в моей душе? Это тебе нужно? Хорошо, давай ковыряться и доставать все, что хоть немного улеглось. Если бы я встретила вас одновременно, то выбрала бы тебя, а не Андрея. Что стало легче? Лично мне нихуя не стало.

Я сажусь на край дивана и смотрю на свой черный маникюр. Слышу тяжелые вдохи Димы. Почему он так тяжело дышит? Лишь спустя пару минут понимаю, что это мои собственные. Поворачиваюсь к Диме. Нет триумфа в глазах, нет радости, что добился того, что хотел. Он уже и не такой грустный, тянет меня за руку в объятья. Сопротивляюсь совсем немного и устраиваюсь у него на груди.

— Придешь завтра? — спрашивает он.

— Нет, послезавтра тоже.

— Как хочешь, — у него всегда хорошо выходит играть безразличие, особенно когда мне не видны его глаза.

У меня вибрирует телефон. Сумка ближе к Диме, чем ко мне, поэтому он успевает вытащить его.

— Любимая, я сегодня освобожусь раньше, давай поужинаем в ресторане в семь. Сейчас закажу столик и пришлю название.

— Дай сюда телефон, — протягиваю я руку.

— Подожди, сейчас название напишет, мне интересно, — кривляется Дима.

— Я сказала дай телефон.

— Долго заказывает что-то, давай пока переписку почитаем. Так, тут банально все: кто когда домой приходит, что купить, где встретиться.

— Дима, отдай телефон!

Я тянусь к телефону, Дима же отворачивается и отпихивает меня. Похоже на игру, только мне такая игра не нравится. Андрей не идеален, но он не заслуживает, чтобы над ним издевался Дима. Если бы это касалось только меня, я бы позволила.

— Милый, я так сильно соскучилась, — читает Дима, одновременно сопротивляясь моим попыткам вернуть мое. — Я тоже очень скучаю, у меня сейчас совещание. Вот бы быть не здесь, а рядом с тобой. Я сейчас в ванной, хочешь я тебя немного развлеку?

Это невыносимо, от злости выкручиваю Диме руку и выхватываю телефон. Он вроде у меня, только мое запястье сдавливает сильная рука Димы. Уже совсем не похоже на игру.

— Там грузятся фотки, дай телефон, — рявкает он.

— Пошел ты нахуй, пусти меня.

— Я хочу посмотреть фотки.

Дима сжимает мою руку все сильнее, и взгляд его все больше пугает меня. Восхищением больше и не пахнет, там злость, яркая и неподдельная злость. Он не прекращает сжимать мою руку, глядя прямо в глаза, я же стискиваю зубы и смотрю в ответ.

— Мне больно, — шиплю я.