Братья (СИ)

— Да. Он мог это сделать, я знаю своего брата. Мой отец как-то договорился, и на Диму не написали заявления, он даже не поблагодарил, собрал вещи и уехал учиться в лицей в другой город. Почти ни с кем из нас он не общался, это так изводило маму! Через пять лет умер мой отец, он оставил всем детям по пять тысяч долларов, свой небольшой бизнес — мне. Только я тогда еще был несовершеннолетним, и им управляла моя мама. Распоряжаться деньгами мы могли только с двадцати одного года по завещанию. Мне было двадцать, когда Кристина познакомилась со своим первым мужем, у него были какие-то долги, и им угрожали. Она никогда бы не попросила у Димы, если бы не была доведена до отчаянья. Поехала к нему, просила хоть тысячу долларов, у них тогда вообще не было денег. Дима не дал, этого Кристина и не может ему простить до сих пор. Половину своих денег он потратил на ерунду, половину вложил в маленькое дело, потом появилась эта идея с магазином. У нас дела были не очень тогда, Кристине было семнадцать, и она забеременела, бизнес отца приносил убытки, я сделал пару невыгодных вложений из-за неопытности. Дима уже получал прибыль и даже тогда не то, чтобы не помог, даже не поинтересовался, как мы живем. Понимаешь, Мира, ему всегда было плевать на семью, он эгоист.

Андрей заметно погрустнел, я вижу, что ему больно об этом вспоминать. Не то чтобы мое отношение к Диме в корне изменилось после рассказа Андрея, зато теперь я понимаю, что у Андрея есть причины плохо относиться к брату. Может эти причины для меня и не такие уж значимые причины, все люди разные и имеют разное мнение.

— Даже если и так, может пора бы забыть об ошибках и помириться?

— Есть вещи, которые невозможно забыть. Ладно, Мира, хватит о Диме. Еще не хватало нам из-за него портить себе вечер. Давай обо всем этом забудем.

— Давай.

Улыбка Андрея такая же искренняя, как и всегда, моя же лишь тусклое подобием. Мне не хочется забывать, мне хочется разобраться. Что-то подсказывает мне, что есть другая правда.

— Мира, за эту неделю без выходных я так соскучился по тебе.

Андрей кладет руки мне на талию и притягивает ближе к себе. Теперь я улыбаюсь почти по-настоящему.

— Я тоже.

Его губы уже на моих, и как-то благополучно весь неприятный осадок разговора улетучивается. Андрей целует мою шею, гладит ноги выше коленок, и я не контролирую глубину своих вдохов. Постепенно одежда исчезает и с меня, и с него. Андрей очень осторожно целует мою грудь, затем живот. Его поцелуи и поглаживания, конечно, приятные, только все уж слишком затягивается. Еще немного, и я бы пихнула его на кровать, а сама забралась бы сверху. Видимо, Андрей заметил мое нетерпение и оставил ласки. Он всегда нежный и бережный со мной в постели, часто спрашивает нравится ли мне и не больно ли. Только постоянные поцелуи и слова о любви иногда раздражают. Может это со мной что-то не так, но мне в такие моменты хочется отключать голову. Хочется пожирать эмоции и видеть, как партнер делает то же самое, чувствовать, как вы заполняете друг друга.

Глава 3

Наверное, каждая девочка хоть раз в жизни мечтала о гардеробной. Такой комнатке, где будет целая гора нарядов, красивых сумок и туфелек, куда можно будет зайти отдохнуть душой. Теперь у меня есть такая комната, все даже лучше, чем в мечтах: просторное помещение в золотисто-коричневых цветах с огромной квадратной люстрой, хрустальные подвески которой не могут не впечатлить. В специальных прозрачных шкафах развешаны мои многочисленные наряды, в дорогих комодах — самое сексуальное белье и сорочки, а под стеклянными куполами — дизайнерские сумочки и туфли. У гигантского зеркала стоит голубой пуфик, на нем я сейчас и сижу, решая, что же мне выбрать. Я люблю необычную одежду, поэтому хорошая половина моего гардероба — это что-то крайне экстравагантное с хорошим таким декольте, пайетками, разрезами и в неожиданных оттенках. Вторая половина — нежные свитерки и элегантные платья. Сегодня мы с Андреем идем в гости к его друзьям, и мне хочется надеть что-то особенное, у меня так мало поводов выгуливать наряды!