Братья Старостины

Помимо производства и спорта была у заполярной жизни Андрея Старостина еще одна сторона, о которой он никому не рассказывал. Узнать о ней можно было только от его соратников по несчастью.

Судьбе было угодно, чтобы в Норильске отбывал наказание Лев Нетто — родной брат знаменитого спартаковца Игоря Нетто. Фронтовик, он побывал в плену у немцев, а освобождали их лагерь американцы, и двух этих обстоятельств вполне хватило для устроителей репрессивной машины. Американцы предлагали Льву, как и многим другим, не возвращаться на родину, а уехать куда-нибудь в Канаду или Новую Зеландию: «Вас ждет Сибирь». Увы, они оказались правы, но ясность эта наступила для старшего из братьев Нетто, безоговорочно верившего советской власти, уже в 1948-м.

В Норильске к тому времени был создан особорежимный лагерь только для заключенных, имевших 58-ю статью. С одной стороны, в таких лагерях не было беспредела, разборок между ворами и так называемыми «суками», притеснений одних заключенных другими. С другой же — условия жизни были очень тяжелыми. Льву довелось вручную закладывать шурфы на вечной мерзлоте, на глубине до 12 метров, когда в голову лезли мысли: «Фронтовые друзья погибли, а я остался жить, чтобы мучиться в колодце?»

Особенно трудно было, когда запускали металлургический завод в 1949-м: ко дню рождения вождя, 21 декабря, должна быть первая плавка. Работа шла в две смены. Люди на 50-градусном морозе прокладывали коллекторы, обмораживались, заболевали. Некоторые специально кололи керосин в руки, чтобы попасть в медсанчасть.

Льву Нетто повезло вот в чем. Специалистов в лагере было мало: в основном военные или крестьяне, рабочие — наперечет. А Нетто окончил школу фабрично-заводского обучения, работал в Москве токарем на заводе. Вскоре он попал в центральные ремонтно-механические мастерские, там была гарантированная пайка, пусть и очень часто в виде тюленьего мяса и жира желтого цвета со специфическим запахом. По его словам, на общих работах было так: выдолбил 15–20 сантиметров породы — получил 700 граммов хлеба, котлеты из крупы, шрапнель-перловку. Не выполнил норму — баланда.

В мастерских он изготавливал запасные детали на токарных станках для камнедробилок. На технику безопасности на производстве никто из начальства особого внимания не обращал; скажем, в литейных цехах за уровнем загазованности не следили вовсе. «Придурки» же были избавлены от физического труда, находились в тепле, да и морально их поддерживало то, что профессия — как на воле. Казалось бы, откуда у работяг взяться симпатии к бухгалтеру, плановику, инженеру? Но к Андрею Старостину такая симпатия была, и не только потому, что вновь прибывшие в Норильск знали о его славном футбольном прошлом.

Лев Александрович дал добро на использование в книге его статьи «Гражданин России Андрей Старостин», которая прежде не печаталась, хотя и была выложена в Интернете, причем без согласования с автором.

Приведем б'oльшую часть этой статьи, в которой Андрей Петрович Старостин раскрывается с совершенно неожиданной стороны: