Братья Стругацкие

АН отлично понимал, что без практики язык забывается. Тот же Ляндрес-Семёнов, когда его уже в 1970-е спрашивали: «Юлик, ты хоть помнишь, как будет „здравствуйте“ по-афгански?» — только отмахивался с улыбкой. А Стругацкий не хотел забывать язык и каждый раз — всем на зависть, — очень быстро восстанавливал знания и даже совершенствовал их от книги к книге. В последующие годы многие удивлялись: зачем это нужно ему — уже знаменитому фантасту? Где им было понять, какая редкая и мало кому доступная радость — ощущать, будто свою, такую чуждую для нас и такую безумно интересную культуру далёкой Японии.

Тогда же, в конце пятидесятых, продолжалось и весьма активное общение АНа со старыми институтскими друзьями, избравшими в жизни иной путь — не литературный, например, с Андреем Спицыным и Борей Петровым. Спицын даже ездил к Аркадию в Ленинград, попав на период, когда он там работал с Борисом. В те годы такое ещё было возможно. Потом у них это стало жёстко — во время работы никакого постороннего общения. Ни с кем, хоть английская королева приедет — нет их, и всё!

Перебирается в Москву из Ленинграда одноклассник Игорь Ашмарин, периодически мелькает мотающийся вечно по загранкам Лёва Петров, соавтор по «Пеплу Бикини».

Не раз и не два навещают Аркадия в Москве его дальневосточные однополчане: Вася Кутнов, Лель Махов, Володя Ольшанский. Последний побывал и в Питере — на октябрьские праздники в год сорокалетнего юбилея революции. Запомнилось ему, как Аркаша показывал празднично украшенный город, как бесподобно знал его, как умел рассказать об истории, о великих людях, как водил по Эрмитажу. Никакого экскурсовода не надо было! «Слушай, — спросил Володя, — ты что, в искусствоведы подался?» «Вовсе нет, — ответил Аркадий, — у меня отец был искусствоведом, опять же библиотека хорошая. Надо просто больше читать. Ну и вообще, живя в Ленинграде, не знать Эрмитажа… Мы ещё в Русский музей с тобою пойдём».

Друзья любили его, и он любил друзей.

Его единственным хобби на всю жизнь была вот эта наивысшая роскошь (если верить Экзюпери) — роскошь человеческого общения.

Не чужд был этого и Борис, но только по-своему. Он переболел в юности шумными школьными и студенческими компаниями, еженедельными пьянками, где хотелось не столько выпить, сколько стать центром внимания — с весёлыми тостами, остроумными шутками и анекдотами, с песнями собственного сочинения, которые они пели на пару с Володей Лукониным (Виконтом) под его гитару. Придя на работу в ГАО и довольно быстро после этого женившись, он резко сузил круг общения. Там, в Пулкове, вокруг БНа сформировалась компания единомышленников, у них было принято и работать, и отдыхать вместе. Эта дружба сохранилась на всю жизнь — без преувеличений. Никто не потерялся, кроме тех, кто уже ушёл навсегда.

БН по моей просьбе коротко рассказал о них сегодня.

Ближайший и любимейший друг — Александр Иванович Копылов. Да, это про него в рассказе «Почти такие же»:

«Без Копылова жизнь не та.
Люблю. Привет от Лианта».

А ещё Саня Дрозд из «Понедельника» — это тоже Копылов. Инженер-самоучка, великий умелец, он был в числе создателей легендарного РАТАНа-600, одного из крупнейших радиотелескопов Земли и получил за это — шутка ли! — орден Трудового Красного Знамени.

Юрий Николаевич Чистяков, астроном. Познакомились ещё на первом курсе матмеха, потом вместе в ГАО и вместе повсюду. Чистяков — автор гениального стиха:

«Вот по дороге едет ЗИМ,
И им я буду задавим».

Наталья Александровна Свенцицкая, его жена, физик. Работала и в ГАО, и (до самой пенсии) в ГОИ (Государственный оптический институт имени Вавилова). Знаменита ещё и тем, что это она придумала для АБС название «Понедельник начинается в субботу».

Владимир Семёнович Корепанов, инженер, изобретатель. Много лет в ГАО и, единственный из всех, до сих пор продолжает работать по специальности.

Галина Израилевна Зигберман, его жена, тоже инженер, но уже на пенсии и нянчит внука.

Все они люди славные и замечательные. О каждом из них БН мог бы написать отдельный рассказ или даже повесть, но он никогда не ставил перед собой такой задачи, и нам остаётся только угадывать черты этих людей среди персонажей книг АБС.

4 октября 1957 года Советский Союз запустил на орбиту первый искусственный спутник Земли. Курт Воннегут тут же откликнулся на это событие ядовитой фразой в романе «Сирены Титана» (на русский его переведут только уже в перестройку): «Давно миновало то время, когда одна нация старалась переплюнуть другую, запуская в бездонную пустоту разные тяжёлые предметы». Отношение к свершившемуся в нашей стране было совсем иным, а особенно среди астрономов и фантастов.