Братья Стругацкие

«07.06.80 — „Сталкер“ у нас победно шествует по трем экранам (новый фильм „С любимыми не расставайтесь“ — по девятнадцати; впрочем фильм неплохой). Очереди, толпы, слухи, что вот-вот снимут. И огромное количество разочарованных. Ходят слухи: Стругацкие излупцевали Тарковского за издевательство над своим творчеством. Впрочем, потрясенных и начисто обалделых тоже много. Такие смотрят по два, по три раза, и с каждым разом фильм нравится им всё больше».

А Тарковский, будучи в Италии, заканчивает с Тонино Гуэрра сценарий «Ностальгии» и в конце лета уже рассказывает об этом АНу, главная роль отводится Солоницыну. Стругацкие в новых планах киномастера никак не обозначены.

Но потом наступает 1981-й, и вдруг всё меняется.

В самом начале января звонит и приезжает Тарковский, они долго говорят обо всём на свете, и под занавес он вдруг предлагает написать втроём новый сценарий без всякой литературной основы. Идея в разговоре родилась, может, и не слишком оригинальная, но плодотворная и, главное, близкая им обоим. Вот как АН излагает её в письме брату:

«Сюжет: жил человек, весьма могучий, влиятельный, стоического типа. Вдруг узнает, что заболел, что жить остаётся всего год. Переоценка ценностей. Ввергает себя в вихрь удовольствий, бросив всё, чему поклонялся. Только вошел во вкус, как его то ли вылечили, то ли объявили, что вышла ошибка. Его поведение после этого. Возможны варианты. Идея фильма: проанализировать понятие смысла жизни. (Интересно, неужели ни тот, ни другой не читали „Час пик“ Ежи Ставинского? Модная книжка была в 70-е. Неужели не видели фильм Аньес Барда „Клео с 5 до 7“ (1962), где обыгрывается та же ситуация? Тарковский-то наверняка видел. Между прочим, и сценарий был опубликован в России. — А.С.) По его словам, руководство „Мосфильма“ — за. Готовы заключить договор. Вопрос: что мне ответить Тарковскому? По получении письма позвони».

И всё это имеет весьма стремительное продолжение. БН в целом одобряет, Андрей с Аркадием встречаются по три-четыре раза в неделю, и 17 января появляется первый пятнадцатистраничный вариант сценария. На Ставинского это очень мало похоже. На фильм «Сталкер» — гораздо сильнее. Там есть четыре персонажа без имён: Писатель, Правитель, Ведьма и Девушка. И есть пятый персонаж — Страх, написанный под Калягина, он вовсе символический, появляющийся в кадре по законам античного театра. Там есть очень зримая натура — разрушенный войною город, откровенно срисованный с Ленинграда, но Писатель, заходя в чисто питерский двор-колодец где-то на Васильевском, поднимается на слишком высокий этаж, явно шестнадцатый, и смотрит на бескрайние дали за Московской кольцевой дорогой из окна дома на проспекте Вернадского. А ещё…

«Посередине двора пылает костер. Несколько молодых людей в форме деловито суетятся вокруг пламени, швыряя в него книги, бумаги, папки, извлекая их из брезентовых казенного вида, мешков. Горячий ток воздуха возносит отдельные листки бумаги, и тогда кто-нибудь из молодых людей бежит и ловит этот листок и возвращает в костер».

Если бы этот фильм был снят, на листках обязательно были бы китайские и японские иероглифы, потому что ребята в форме — это курсанты Канской ШВП, сжигающие императорскую библиотеку.

В общем, сценарий очень «Стругацкий» по теме и очень «тарковский» по стилистике.

Но он будет полностью забракован.