Братья Стругацкие

Выходец из XX столетия Саул (Савел) Репнин ведет яростные споры с жителями XXII столетия — Антоном и Вадимом. Наблюдая их светлый, уютный мир — полное осуществление интеллигентских представлений о коммунизме, — он утверждает: подобный мир может вырасти лишь из общества, многим пожертвовавшего, много страдавшего за идею. Иначе говоря, общества, прошедшего через кровавую купель войн и переделки традиционного человека.

«Саул рывком откинул крышку мусоропровода и принялся яростно выбивать туда свою трубку.

— Нет, голубчики. Коммунизм надо выстрадать. За коммунизм надо драться… с обыкновенным простаком-парнем. Драться, когда он с копьем, драться, когда он с мушкетом, драться, когда он со „шмайссером“ и в каске с рожками. И это еще не все. Вот когда он бросит „шмайссер“, упадет брюхом в грязь и будет ползать перед вами — вот когда начнется настоящая борьба! Не за кусок хлеба, а за коммунизм!»

Говоря о «настоящей борьбе», Стругацкие имеют в виду именно перевоспитание «простака-парня»: «Коммунизм — это прежде всего идея! И идея не простая. Ее выстрадали кровью. Ее не преподашь за пять лет на наглядных примерах. Вы обрушите изобилие на потомственного раба, на природного эгоиста. И знаете, что у вас получится? Либо ваша колония превратится в няньку при разжиревших бездельниках, у которых не будет ни малейшего стимула к деятельности, либо здесь найдется энергичный мерзавец, который… вышибет вас вон с этой планеты, а все изобилие подгребет себе под седалище…»

Вроде бы речь идет о другой планете, о колонии землян, занимающихся перевоспитанием местного населения, живущего в феодализме, то есть не по-коммунистически. Но сквозь эту внеземную кисею XXII века, конечно, просвечивает Земля середины века XX, Советская Россия. Коммунары, победив «простака-парня», принялись переделывать мир, уничтожая традиционные представления и насаждая Просвещение вместо Традиции. Им достался, по представлениям Стругацких, тяжелый материал: крестьянская страна, относительно недавно простившаяся с крепостным правом («потомственное рабство»), а после этого с трудом, с болью, с кровью проходящая коллективизацию. Авторы подталкивают читателя к определенной схеме исторического развития: верное, но медленное и тяжкое движение страны к правильному идеалу однажды прервалось, поскольку интеллигенция слишком мягко играла роль няньки при людях, не желавших двигаться дальше по предначертанному ею пути, и, возможно, ослабила благодетельную узду. Нашелся «энергичный мерзавец» (Сталин)… Почему бы вновь не найтись очередному «энергичному мерзавцу»?.. Интеллигенция, видя недостаточность «оттепели», ведет себя слишком пассивно, слишком мало проявляет она бойцовские качества…

Стругацкие говорят эзоповым языком Страны Советов, но говорят довольно прямо: «Надо драться». В условиях позднего Хрущева это означало — надо вести самые жесткие бои за идеалы «оттепели», не давая сталинистам никакого шанса на реванш. Устами Саула высказана отчетливая авторская позиция: «Да перестаньте вы стесняться. Раз вы хотите делать добро, пусть оно будет активно. Добро должно быть более активно, чем зло, иначе всё остановится».

22

В «Попытке к бегству» заснеженный мир лагерей получает хорошо узнаваемые очертания — как Третьего рейха, так и СССР. Эта первая вещь Стругацких, в которой они сблизили фашистскую Германию Гитлера и советскую Империю Сталина.

Вообще, по словам Бориса Натановича, в первоначальном варианте эпилога Саул Репнин бежал из советского лагеря. «Но… этот номер у нас… не прошел — концлагерь пришлось все-таки переделать в немецкий».

Данная ремарка наилучшим образом освещает символический ряд повести.

Два мира непримиримы. Победить должен правильный мир.

Саул: «Начинать нужно всегда с того, что сеет сомнение».

23

Новая повесть по идейной основе столь сильно отличалась от предыдущих произведений Стругацких, что впоследствии, уже в 90-х, этот разрыв стал основой для разного рода конспирологических теорий.

Велись (да и по сей день ведутся) споры о том, когда и от кого Стругацкие приняли посвящение. Кто они? Масоны? Тогда какой системы? Приобщились к некой западной ложе или создали самопальную — советскую? А может, стали членами секретного восточного братства? Очень уж непростые эти люди — авторы «Попытки к бегству». Именно тогда, в 1961-м или в самом начале 1962 года, кто-то (право имеющий) приобщил талантливых писателей к тайному знанию, тайному сообществу. Этот неназываемый «орден» дал им главные идеи, настроил против СССР, поддержал их творчество на Западе. Такой и только такой может быть причина столь внезапной перемены в творчестве! — полагают конспирологи.

Публикация мемуаров Мариана Ткачева подлила масла в огонь.