Братья Стругацкие

Едва ли возможно назвать точную дату первого несанкционированного копирования произведений АБС. Наверняка кто-то где-то переснимал или перепечатывал понравившиеся тексты с книг или журналов ещё в начале 60-х, потому что с хорошими книгами в советской стране всегда были проблемы, даже в самые лучшие годы и при самых массовых изданиях. Но 1968 год можно с уверенностью назвать годом начала широкого подпольного тиражирования трёх полузапрещённых вещей — «Сказки», «Улитки» и «Гадких лебедей». Слухи о продаже их по пять рублей за машинописную копию на одесском «толчке» доходят до Питера как раз в сентябре 1968-го. (Цифра из письма БНа, но что-то дёшево очень — если и продавали реально, то намного дороже. Не на порядок ли ошибка? Пятьдесят рублей — вот нормальная цена). Понятно, что и со сборника «Эллинский секрет», где вышла первая часть «Улитки», начали делать копии — читатель же мечтал соединить всё вместе, а в дополнение к «Сказке» и «Понедельник» копировали, всех его тиражей всё равно не хватало, ну а дальше… Лиха беда начало! АБС уверенно заняли своё место в списках «самиздата», хотя формально в 1968-м их вещи (за исключением «Лебедей»), таковыми ещё не являлись.

А копировали их всеми доступными способами. Множительная техника в то время была весьма громоздкой, но совершенно не вижу, отчего бы какому-нибудь благородному дону не рискнуть и не сделать, например, синьки (светокопии) со страниц их книг или оттиски на ротопринте (малотиражной офсетной машине). Дело было, конечно, подсудное, но где наша не пропадала! В конце 1970-х, когда уже широко пошёл в массовое использование ксерокс (это я сам помню), люди, за него отвечавшие, очень чётко разделяли: есть зарубежные издания или машинопись (тут хоть Брежнева перепечатай, а всё пойдёт по ведомству КГБ); а есть книги-журналы, вышедшие в СССР в последние двадцать лет и даже не изъятые из библиотек (копирование таких считалось не более, чем использованием служебного оборудования в личных целях). А в «доксероксную» эпоху, разумеется, основным средством размножения являлась пишущая машинка, и это, как мы уже говорили, было опасно: распространение рукописей, не прошедших Главлит, есть явная идеологическая диверсия. Безобидным, но не всеми освоенным был фотоспособ; появлялись уже печатающие устройства на больших вычислительных машинах; ну и, конечно, существовал самый древний и надежный метод — переписывание руками.

Владимир Гопман, например, вспоминает, как ходил в Ленинку, году в 1970-м, ещё в юношеский зал (в старом здании — в доме Пашкова) и в несколько приемов переписал от руки всю «Улитку» с двух номеров «Байкала». Целую неделю ходил, потом дал почитать брату, тот — ещё кому-то, и ещё кому-то, и, наконец, случайное звено в этой цепочке лопнуло. Рукопись пропала. Ух как же он разозлился тогда!..

Другую замечательную историю поведал Андрей Измайлов. «Гадких лебедей» дали ему на один день, а копию хотелось оставить себе до зарезу. Ксерокс в то время был редкостью и роскошью — так быстро не найдешь. Перепечатать, переписать, переснять — ничего не успевал! И тогда осенило: есть же магнитофон. Взял и прочёл вслух. От начала до конца. Правда, тоже долго, и плёнки ушло много — восемь часов чтения. Но кто ж на такое жалеет? Вот когда зарождался жанр современной аудиокниги…

Не удивлюсь, что были и ещё какие-то, не учтённые мною способы.

Так что хотели того АБС или не хотели, но в одну компанию с антисоветчиками попали быстро и со всей неизбежностью. И хотя при серьёзных разбирательствах дяденьки из органов признавали, что книги у них не подрывные, а всего лишь упаднические — то есть сажать вроде не за что, — но репутация у писателей там, в верхах, была подмочена раз и навсегда, а читателям (и особенно распространителям) приходилось попадать и по-крупному. При этом, как всегда в Советском Союзе, если что-то хоть чуточку запрещали, популярность этого «чего-то» возрастала сразу на порядок. Популярность Стругацких была огромна и без того, а после журнальных скандалов она уверенно удесятерилась и вскоре перешла все мыслимые границы. В том числе и государственные.