Братья Святого Креста (СИ)

Меня, очевидно, поняли, ибо старик в зеленой чалме первый пал на колени и, простерев ко мне руки, преклонился до земли.

Его примеру последовали и все остальные.

В то же время прекратилось и заунывное пение вертевшихся, и все они простерлись на полу.

За кого они меня принимают?

Мое недоумение разрешилось словами старика.

— Мне, — воскликнул он, не поднимаясь с колен, — мне, недостойному служителю Аллаха и пророка его Магомета, дано приветствовать тебя, потомок Алия, великий и славный наместник пророка!..

Что за чушь говорит этот чудак? Кто этот Алий, потомка которого я изображаю, и кто такой Магомет, наместником которого я являюсь?

Как поступить мне?

— Имам Измаил-бен-Алия, соблаговоли осчастливить рабов твоих и снизойти к ним — мулла Эль-Асса смиренно просит тебя! — продолжал старик.

Решение уже пришло в эту минуту мне на ум: я должен был предварительно ознакомиться с положением дел, узнать все, что произошло во время моего продолжительного заточения и затем уже действовать сообразно с обстоятельствами.

Пусть же я буду Измаилом-бен-Алией, наместником Магомета, имамом и всем, что угодно.

Недоразумение должно послужить мне, во всяком случае, в пользу.

Я протянул руки вперед подобно тому, как делали жрецы, благословляя.

При этом мулла Эль-Асса склонился до земли.

— Я рад видеть тебя, Эль-Асса, сохранившим мое наследие! — произнес я торжественным тоном. — Встань, встаньте и вы! — добавил я, обращаясь к распростертым на земле людям.

С моим последним словом началась неописуемая сцена: все эти люди, с муллой во главе, бросались ко мне, теснились около меня, стараясь прикоснуться ко мне и целуя ступни моих ног.

Положительно, меня принимают за какого-то святого!

В торжественной процессии меня повели через двор.

По дороге присоединялись все новые и новые лица — видимо, весть о каком-то необыкновенном чуде распространилась с быстротою молнии. В сопровождении целой беснующейся и потрясенной толпы этих чуждых мне людей меня провели к большому зданию, лежавшему с южной стороны храма. По дороге, насколько я мог припомнить, я заметил, что самый вид храма значительно изменился: многих из египетских построек, примыкавших к храму и служивших для помещения жрецов и служителей, не существовало. Но зато вместо них высились новые постройки, не похожие на египетские и отличавшиеся своей затейливой архитектурой, изукрашенные арабесками и орнаментами.

Над главной башней храма — той башней, с которой жрецы наблюдали течение светил и которая вместе с тем служила сторожевой башней для Мемфиса и его окрестностей — над ней высился тонкий, остроконечный шпиль, в верхней своей части оканчивавшийся металлическим полумесяцем. Кой-где и над другими частями храма виднелись подобные же изображения.

Что за народ явился в Египет? Как могли отдать им во владение старейший из египетских храмов?

Фараоны ли правят Египтом или же он завоеван и покорен другим народом? Ведь был же он под властью гиксов?..

Меня ввели во внутренность дома. Толпа осталась у входа, и за мной последовал лишь один мулла Эль-Асса.

Я очутился в роскошно убранных комнатах. Стены их были покрыты позолотой и затейливыми арабесками, ковры покрывали пол, низкие, мягкие диваны с шелковыми подушками тянулись вдоль стен, прихотливо подобранные завесы служили вместо дверей.

И я, в таком ужасном виде, находился среди этой роскоши!

— О великий, светлейший Измаил-бен-Алия — ты находишься в принадлежащем тебе жилище! Что повелишь ты своему рабу?.. Кончился срок твоего молитвенного уеди нения и воздержания! Не соблаговолишь ли ты омыть твое тело и вкусить пищи?

Это предложение почтенного муллы пришлось для меня как раз кстати: я не чувствовал голода, но вымыть мое почерневшее тело было необходимо.

Однако, откуда узнал этот старик о моем заточении?

— Хорошо, Эль-Асса, — отвечал я с подобающей важностью, — выйдя из моего долголетнего заточения, я не намерен возвращаться в него вновь, поэтому я должен омыть мое тело. Кстати, позови уже и цирюльника! — прибавил я.

— Соблаговоли обождать, сын Алия! — низко кланяясь, сказал Эль-Асса, указывая рукой на диваны. — Я распоряжусь обо всем.

Мулла скрылся, я же с наслаждением растянулся на мягких подушках.

Положительно, мои дела устраивались недурно, и мне следовало до поры до времени пользоваться своим положением.

Вскоре возвратился Эль-Асса.

— Повеление твое, господин, исполнено! — с обычным поклоном возвестил он, — благоволи следовать за мной!

Я направился за муллой. В следующей комнате стояли прислужники с одеждами в руках. На меня набросили зеленый халат, зеленая чалма прикрыла космы моих волос, и зеленые же туфли обули мои ноги.

Меня провели внутренними переходами к бане, и здесь, в комнате для раздевания, снова обратился ко мне Эль-Асса:

— Повелишь ли ты, господин, чтобы пришли служить тебе твои жены и невольницы?

Новое изумление! У меня, столетия пребывавшего в заточении с трупом, как оказалось, существовали не только невольницы, но и жены!

Положительно, я переставал понимать что-либо!

Не откроется ли обман, благодаря именно этим женам?