Братья Витальеры

Михель Гёдеке — приземистый широкоплечий человек — был в панцире и шлеме, как рыцарь. Магистр Вигбольд, идущий за ним, больше был похож на учёного: высокий, худой, в бархатной куртке, тёмных штанах в обтяжку и в ботинках с длинными острыми носками. Его узкое, словно сплюснутое с боков лицо, казалось, никогда не знало морского ветра и солнца. Когда все три предводителя направились в городской магистрат, за ними последовала растущая на ходу толпа любопытных. Их приветствовали криками, им кланялись, горожане высовывались из окон, чтобы увидеть трех известных пиратов, которые теперь были союзниками города. Правда, и легенды о трех, как их называли, властелинах Балтийского моря, передавались из уст в уста. И не раз и не два вспоминали о том, как капитан Штёртебекер получил своё имя. О Михеле Гёдеке говорили, что он — ремесленник из Грейфсвальда и был объявлен патрициями вне закона; с тех пор «денежные мешки» подвергают его яростному преследованию.

Магистр Вигбольд был мозгом этой троицы пиратов: он умел читать и писать и считался человеком большой учёности. Поэтому его и называли «магистр». Впрочем, кто-то уверял, что пират раньше, и верно, был знаменитым магистром в учёном городе Виттенберге, кто-то утверждал, что он был магистром в Оксфорде. У одного из моряков выведали, что у Вигбольда в каюте есть толстая книга известного высокоученого магистра Гуго из Тринберга[50], которую он часто читал. Этот рукописный труд назывался «Реннер» — «Рысак», и поэтому магистр Вигбольд назвал и свой корабль «Морской рысак». «Морской тигр», по общему мнению, был самым опасным из всех пиратских кораблей, а «Пенящий море» — самым быстрым.

Прибытие трех пиратских кораблей было в городе единственной темой разговоров. Перед зданием магистрата, куда отправились предводители пиратов, стояли в ожидании горожане и прибывшие из глубины страны парни. Они хотели попытать счастья на море.

И в гавани тоже толпились зеваки, охотники до сенсаций, они любовались могучими коггами, которые немало кораблей отправили на дно моря. Говорили, что на борту у них несметные сокровища.

Один из тех, кто рвался на море, крикнул наверх на «Тигр»:

— Хе, рулевой!.. Рулевой!!!

— Что надо? — крикнули с кормы, где нёс вахту Киндербас.

— Можно мне к вам на борт? Я витальер.

— Есть ли у тебя хотя бы три боевых шрама? — спросил Киндербас.

— Нет, а что? — ответил витальер, рослый, отчаянный оборванец.

— Капитан не берет никого, кто не покажет хотя бы трех рубцов на теле.

Витальер смущённо молчал. У него не было ни одного. Молчали и другие, стоящие рядом с ним, с завистью осматривая коггу и команду Штёртебекера.

Переговоры в магистрате завершились ко всеобщему удовлетворению. Три предводителя оставались полновластными хозяевами на своих кораблях и могли сами распоряжаться всей добычей, они только обязаны были использовать каждый удобный случай, чтобы наносить урон торговому и военному флоту датской королевы и помогать обеспечивать осаждённый Стокгольм. За это им было обещано покровительство герцога мекленбургского, и мекленбургские гавани были открыты для них в любое время. В этих же гаванях они должны были по определённым ценам сбывать свою добычу. Соглашение было оформлено письменно. Магистр Вигбольд тщательно ознакомился с ним, проверил и наконец подписал от имени троих капитанов. Торжественно скреплённый печатью, этот документ, являющийся для пиратов законным договором о каперстве, был помещён в шкаф магистрата. Представители городов Висмара, Ростока и Рибница выдали им каперские грамоты.

Во время этих переговоров произошли два незначительных инцидента, которые, к счастью, быстро уладились. Клаус Штёртебекер заявил, что он согласен выступить против королевы Дании и её союзников в морской войне, но, кроме того, у него есть ещё один враг, которого он не может щадить и с которым схватится, где бы и когда бы его ни встретил. И никакой документ, никакой договор, никакое соглашение не смогут ему в этом воспрепятствовать. Речь шла о роде Вульфламов из Штральзунда.

Ратсгеры Висмара сообщили ему, что в Штральзунде народная партия ремесленников взяла управление городом в свои руки и что Вульфламам пришлось бежать из города: Вульвекен Вульфлам служит у датчан управляющим в одном из замков в Сконе, а Вульф Вульфлам входит с недавних пор в рейхсрат датской королевы.

— Вульфламы изгнаны из Штральзунда?! — воодушевился Клаус Штёртебекер. — Я благодарю вас, ратсгеры. Лучшего известия мне и не надо. Возможно, мой друг Герд Виндмакер, брошенный Вульфламом в темницу, теперь свободен?

Ратсгеры пообещали Штёртебекеру разузнать и об этом.