Братик

Более или менее в себя я пришёл в метро. До сих пор не понимаю, что произошло и зачем я поддался на такую явную провокацию. Это моя озабоченность, вызванная холодностью супруги, или ещё что-то? Не важно. Сам факт измены жене ничуть меня не заботил. На повестке дня стоит вопрос: что делать дальше? А ответа на него как раз и нет. Уходить из семьи я не хочу. Но Оля вряд ли согласится на роль любовницы, чего бы она ни говорила. Тупик.

Отрываю глаза от смартфона и оглядываю вагон. Такое ощущение, что я еду в ташкентском или душанбинском метро. Десяток разнообразных гостей столицы, на фоне какой-то бабушки, старающейся не замечать окружающую обстановку. Ну ещё и я, погружённый в свои нелёгкие мысли. Вот оно мне нужно – ехать в вагоне, заполненном всякими мутными личностями? Ладно, не будем о грустном.

Дома меня ждал самый настоящий сюрприз. Обалденный запах запекаемого в духовке мяса просто валил с ног. Накрытый в зале стол предполагал наличие гостей. Под подозрительным взглядом супруги быстро прошмыгиваю в ванную. Через минут десять, смыв с себя все грехи, я был готов к чему угодно. Есть хотелось просто жуть.

– Ждём родителей Миши, – поделилась информацией младшая. – Вроде приличные люди. Вот мама с Аришкой полдня у плиты.

– А почему я узнаю об этом в последнюю очередь? – возмущённо вопрошаю мелкого циника.

– Ну ты же здесь главный. Пойди и спроси. – Дочка уходит из комнаты, уткнувшись в планшет.

Анна Алексеевна с Олегом Степановичем оказались милыми и компанейскими людьми. Классические москвичи с немного интеллигентскими замашками. Народ сначала вёл себя скованно, и пришлось применить всё своё обаяние для разрядки. Выпили пару рюмочек – и стало полегче. Утреннюю пробежку никто не отменял, но ради любимой дочери можно немного нарушить режим. Как оказалось, дети решили жить вместе. Всё у них серьёзно, и родители Михаила приехали знакомиться с потенциальными родственниками.

Я только одно не понял, почему все события и переговоры прошли мимо меня? Либо я выпадаю из реальности, более пребывая в своих грёзах, или, может, мои девчонки решили устроить сюрприз. Ладно, завтра будем разбираться.

Настроение уже было позитивным и не хотелось портить его всякими расспросами. Катя как раз принесла аккордеон, и наша компания от души пропела «Когда мы были на войне» и «Не для меня». Дочка знает мои любимые песни, и периодически радует своей игрой.

Аля сначала косилась в мою сторону, будто ожидая подвоха. Неужели она думает, что я начну устраивать разбор полётов в такой момент? Чего-то совсем неладное происходит в нашей жизни, хотя я всегда стараюсь сглаживать углы. Затем супруга расслабилась и начала изображать заботливую хозяйку, коей она, собственно, является. Смотрю на неё и понимаю глупость своего проступка, от которого уже стало стыдно. У меня отличная жена! Пусть временами жестковатая и скандальная, но за это её и ценю. Не люблю пресных людей, а с ней всегда весело. Плюс дочки. А с другой стороны, просто безумный омут. Блин, как всё сложно.

Сознание переключилось на иную реальность в переулке недалеко от дома Шафонского. Ну не ходят здесь дети в одиночку вечерами, особенно девочки. Тем более что Лефортово весьма приличный район, насыщенный солдатами и прочими ветеранами. Плюс несколько знаковых учреждений с хорошей охраной. Здесь вообще вечерами людей не встретишь, уличное освещение – это частная инициатива граждан. А топтать местные трясины и колдобины, рискуя переломать ноги, дураков нет. Хотя уже лежит снег и дорога более-менее ровная, хотя его здесь никто не чистит. Махнул Пахому и пошёл в сторону бредущего ребёнка в очень скромной шубёнке. Тут из-за угла выбегает какой-то мужичок и хватает девочку за руку. Сначала подумал, что родитель. Но по тому, как ребёнок вырывался, стало понятно, что всё не так просто. Подойдя ближе, увидел глаза, наполненные такой беспросветной тоской, что чуть не отшатнулся. Рот девочке зажимала грязная ладонь со скрюченными пальцами.

– Вот, сбежала дурочка от тятьки, – выпалил мутный персонаж.

Он был весь какой-то нескладный. Вроде не урод, но лицо крайне неприятное, с бегающими глазками. Одежда висит как на пугале, забавная шапка типа малахая. Ещё и этот взгляд, который невозможно уловить, хотя человек вроде смотрит на тебя. Делаю знак Пахому, и он начинает обходить этот персонаж с правого бока, сам же пытаюсь посмотреть ему в глаза.

– Да с ткацкой слободы мы. Ильёй Кузьминым меня кличут, а это дочурка моя Глаша.

– Руку с лица девочки убери, чучело, – вежливо прошу вруна.

– Так чего это делается, православные, – попытался привлечь к себе внимание этот деятель. – Прямо на улице среди бела дня пристают к честному народу какие-то тати!

Не знаю, где он увидел белый день, на улице уже смеркалось. Да и православных особо не было, кроме двух мужиков, скорее всего, мастеровых. Они на клич не среагировали и пошли по своим делам, постепенно увеличивая шаг.

– Двое за домом, быстро подходят, – вдруг раздаётся в голове голос братика.