Братик

Опять не дёргаюсь и осматриваю поляну. Казак сидит там же, но судя по напрягшейся спине, выстрелы услышал. Степняки лежали в теньке и особо не дёргались. Ну что? Пора действовать. Выстрелы – это явно какая-то схватка, скорее всего, между степняками и нашими. Хотя, как показывает моё нынешнее положение, понятие «наши» условное. В моём мире оно вообще носит негативный смысл для одной организации. Расшатывать верёвки я начал давно. Думаю, руки освобожу в любой момент, с ногами сложнее, но одну точно смогу. Пододвинул к себе булыжник побольше, который был полузакопан рядом. Ещё один камень лежал в паре метров. С учётом моей силы, бросок должен получиться не слабый. Главное – определиться, в кого кидать. Татар десять человек и все при разном оружии. Наш сторож вооружён какой дрянной саблей, ножом и арканом. Луки были только у четверых, но насколько я заметил, что их хозяева расслабили тетиву. Лежу и решаю, брать ли казака в напарники. Но тут он сам подал слово.

– Дмитрий, ты один не справишься. Ослаб от раны и левую руку я тебе повредил. Надо вместе на агарян нападать. В спину я не ударю. Давай миром разойдёмся. Ты к своим уйдёшь, а я на Волгу, должок мне там один надо вернуть. А с тем, что выкрали тебя, бес попутал, и блеск злата взор затмил. Понимаю теперь, что не оставили бы мне жизнь. Но тогда ни о чём думать не мог, поиздержался в последние годы.

А другого варианта всё равно нет. Не планирую я оказаться на рабском рынке и последующие года три махать веслом на галере, гадить под себя и сдохнуть от побоев с болезнями. А могут ведь и в гарем продать, предварительно оскопив. Это проклятая страна под названием Порта является той ещё бесчеловечной клоакой. Кстати, турки взяли на вооружение много дерьма, которое в своё время практиковала Византия. Вот и сочувствуй грекам после такого. Но чего-то я отвлёкся.

– Как поступим? – спрашиваю казака.

План был прост как три копейки. Гришка отвлекает нашего надсмотрщика, я же в этот момент должен попасть камнем в одного низенького и неприметного степняка. По словам казака, именно он в этой толпе пастухов самый опасный.

В принципе всё получилось, мой нежданный союзник разыграл сцену с падением и желудочными коликами. Остальные татары не обратили на это внимание, а нашему сторожу по должности положено. Повезло нам, что мы нарвались на простых пастухов. Многие из них молодые парни, которых хан загнал в войско. Быстро встаю и со всей силы бросаю камень в низкого. Даже не стал обращать внимание попал или нет. Подскакиваю к новому орудию и бросаю в голову ближайшего татарина.

Со стороны Гришки раздался шум падающего тела, оборачиваюсь на казака, он со своим клиентом тоже управился. Ловлю брошенный мне длинный нож, и мы бросаемся в сторону намеченных противников. Я подскакиваю к оглушённому мною вонючке и хватаю лежащее рядом копьё. Бросок – и ещё один человек в халате падает со вскриком. Казак тем временем показывает врагам, что он страшен в рубке. Не отстаю от него и выхватываю саблю. Сразу схлёстываюсь с несущимся в мою сторону степняком. Первые два удара я неумело отбиваю, но понимаю, что надолго сил не хватит. Перехожу в атаку и пытаюсь рубануть соперника сильно, но так чтобы самому не открыться. И одновременно кидаю в него нож. Тот замешкался и пытался отскочить. Вторым ударом разрубаю ненавистную харю как гнилой арбуз, но при этом ломается сабля. Что за дерьмовый металл!

Выхватываю саблю убитого и оглядываюсь. Гришка зарубил уже троих и схлестнулся сразу с двумя противниками. Я же из последних сил бросаюсь в сторону последнего врага, который уже почти натянул тетиву. Чувствую, что не успеваю, и бросаю в него саблю. Она попадает ему в руку. Татарин отбрасывает лук, выхватив кинжал здоровой рукой и бросается на меня. Отбиваю удар левой, которая еле двигается, и от души бью супостата в челюсть. Вот чего-чего, а удар у меня здесь просто чудовищный. Хруст ломаемой кости и татарин падает на спину. Трофейным кинжалом завершаю его бренный путь и отправляю в новую жизнь, наполненную негой и безудержным сексом с гуриями.

Гришка тем временем добил своих клиентов и методично занялся грабежом. Он аккуратно подошёл к низкому и махнул саблей. С него же снял пояс с оружием.

– Моё слово крепко, – поворачивается ко мне казак, засовывая за пазуху небольшой мешочек. – Уйду сразу, не буду своих дожидаться. Кони у этих голодранцев дрянные, но попробую проскочить. А ты держись от Денисова подальше, а лучше вообще уходи в Россию.

Гришка нырнул в кусты и бесшумно исчез. Я же взял саблю, дерьмовое копьё и засел в кустах. Ждать пришлось недолго. Рядом раздался топот множества коней, лязг железа и ругань. Но основная толпа проскакала мимо. Через некоторое время в кустах показалась голова в папахе, а далее на поляну выбежало несколько человек в зипунах. Свои! Но я не расслаблялся, пока не увидел знакомую физиономию. Пахом! Вылезаю из кустов под наставленными дулами пистолетов.

– Димка, – кричит ближник и бросается в мою сторону.

Из последних сил, уже падая на землю, произношу: