Братик

Вопросов ни у кого не оказалось, и уже минут через пятнадцать наш полк выдвинулся в сторону татарского лагеря. Остановились километрах в десяти от расположения орды. Небольшая роща укрыла нас от разведки, а речка с родником дали возможность напоить коней и самим утолить жажду. Огня не разводили и ели всухомятку. Распределение на дежурства были давно согласованы и казаки завалились спать. Нам повезло отстоять первую вахту, и я провалился в сон, едва дойдя до своей кошмы. Не успел закрыть глаза, как почувствовал, что меня похлопали по плечу. Мой внутренний детектор никак не реагировал на опасность, значит, всё в порядке. Оказывается уже пора вставать и разбудил меня Пахом.

Казаки начали собираться в полном молчании. Вроде иррегулярные части, но некоторые вещи вбиты людям на подкорку. В противном случае они просто бы не выжили в окружении врагов. Как только все были готовы, Алимов тихо обозначил диспозицию. Атакуем вместе с полком Денисова, но сначала разведка освобождает проход в татарское становище. Ещё через пять минут мы дружно выдвинулись на диспозицию. Солнце только встало, и было не так жарко. Заодно хорошо видна дорога, а то в темноте переломать коням ноги плёвое дело. Но мне было не до окружающей природы, в голове начала играть весёлая мелодия, предвкушающая предстоящую схватку. Я случайно не схожу с ума? Ладно. Подумаю об этом потом.

Через час ожидания появились разведчики и следом за ними гонец от Денисова. По словам нашего дозора, татары нападения не ждали, вели себя абсолютно безалаберно и лагерь был похож больше на мирное селение, чем опорный пункт. Через десятников нам быстро объяснили порядок действия и приготовились к атаке. На самом деле укрепления были одним названием. Достаточно большая площадь вокруг рощи была огорожена редким частоколом и небольшими рвами. А также басурмане выстроили что-то вроде гуляй-поля из нескольких десяток кибиток внутри ограды. В общем, бардак и полное отсутствие порядка. Большая часть коней паслась в стороне от лагеря у небольшой речушки. Тем временем разведка быстро сняла часовых, которых степняки додумались поставить в нескольких точках перед лагерем, и началась битва.

Мы ворвались в укрепление через проёмы, которые расчистил наш авангард и далее пошла потеха. Наша задача была бить противника внутри, денисовцы же блокировали буджакцев с юга и востока, не давая никому уйти. Часть казаков Иловайский отрядил захватить лошадей противника и отрезать их от реки. Я изначально не надеялся на лёгкую прогулку, узнав о наличии пехоты в татарском отряде. Проверил порох на полке пистолета, о чём попросил и своих товарищей. Огнестрела у нас сейчас хватало, и грех было не пользоваться этим преимуществом.

Несмотря на неожиданное нападение, басурмане оказали самое отчаянное сопротивление. Как я и предполагал, много крови нам попортила крымская пехота[1]. Хорошо, что у противника не оказалось грамотного командира. А ведь можно было нарваться на дружный мушкетный зал в упор. Но были отдельные выстрелы, летящие стрелы, но организованное сопротивление отсутствовало.

Я не стал использовать пику и сразу воспользовался шестопёром. Буквально затоптав всех противников на открытом пространстве, мы принялись за внутреннее укрепление. Жалко, что нет гранат, а то всё закончилось бы быстрее и с меньшими потерями. После команды сотников мы спешились, оставили коней раненым казакам и, разбившись на группы, начали штурм гуляй-поля. По команде Алимова казаки подбегали к зазору между кибитками и стреляли в противника. Далее тратим небольшое время на перезарядку и начинаем штурм. Нам с Пахомом, как одоспешенным воинам, пришлось лезть первыми.

Прыгаю на оглоблю и сразу стреляю в целившегося меня врага. Через секунду я уже на земле и врубаюсь в визжащую толпу. Выстрелы, крики, стоны, хруст ломаемых костей, запах дыма и дерьма всё отошло на второй план. Сейчас я безжалостная машина по уничтожению многолетнего врага. Чувствую тычки от сабель и пик, уклоняюсь от двух выстрелов в упор. Сам же методично крушу врага, орудуя шестопёром и бебутом. Сегодня я неуязвим и нет пощады проклятым людоловам. Тут раздаётся дружный рёв с другой стороны лагеря, значит, денисовцы прорвали оборону и битва превратилась в настоящую резню. Деморализованные басурмане начали в панике метаться, мешая друг другу и не слушая приказы своих офицеров. Одного голосистого воина в доспехах, собравшего вокруг себя небольшой отряд и пытавшегося прорваться из лагеря, я убил выстрелом из пистолета.

— Страшен ты в сече, Димка, — говорит Пахом и кривится от боли, — Надо только поспевать за тобой и прикрывать по бокам. Ты как нож сквозь масло проходишь через басурман.