Братишка

Хозяин дома не стал ждать и сел, морщась. Видимо от головной боли, сбоку у него крепкая такая ссадина, что до сих пор кровит, и гематома. Он угрюмо посмотрел на меня.

– Нож в сторону откинь.

Тот неловко это сделал, отлетел тот всего на метр. Ну да, если на кистях он и перепилил, в чём я сомневаюсь, то до верёвки на локтях ещё не добрался. Подойдя осмотрел путы. Разрезы есть, но видимо тот только начал резать, когда я зашёл в дом. Не успел.

– Давай помогу сесть.

Устроив того на табурете, убрал на столе, даже помыл его и сев на табурет рядом, сказал:

– Что-то всё я да я говорю. Так у нас диалога не получиться. Раз молчишь, то слушай. Сразу скажу, не договоримся, оставлять тебя в живых мне не с руки. Так что мы можем только договориться, как ты уйдёшь, легко, или очень долго и страшно. Если забить деревянную чурку в коленную чашечку, это очень больно и боль эту можно растягивать очень долго. Теперь слушай мои условия. Сдаёшь все тайники с ювелиркой и деньгами, объясняешь, откуда столько добычи в постройках, да, я их осмотрел, ну и отписываешь мне дом. Причём не просто так отписываешь, а даришь мне его. Мол, так проникся моими речами по радио, особенно песнями, что решил сделать мне такой щедрый подарок. Потом поможешь отнести тела в машину. Дальше уже решим вопрос и с тобой. Всё что хотел я сказал.

– Руки развяжи, я всё напишу, что ты скажешь, – угрюмо бросил тот.

– Молодец. Не ожидал что ты такой здравомыслящий человек. Я уже всё приготовил, у тебя неплохие запасы, нашёл и листы чистой бумаги, перья и чернила. Да и документы тоже. Умеешь составлять дарственные?

– Нет.

– Ничего, зато я знаю как, и продиктую.

Фамилию тот имел замечательную, как раз подходит к хозяину дома, Бирюков. Так что держа в руке его паспорт, во второй между прочим был «Наган», я стал зачитывать текст и тот записывал за мной его на двух листах. После того как тот дал добро я сначала разложил всё перед ним, листы, чернильницу, ну и три штуки перьев, хорошо заточенных, я проверил. Потом зашёл за спину и срезал верёвки. Пока тот разминал руки, видимо хорошо затекли, потеряли чувствительность, отошёл в сторону и присел метрах в двух от него. За дальностью рук, ноги связаны, бросок если и выйдет то не очень качественный, так что выстрелить успею, курок револьвера был взведён. Мы не общались, вопросы задавать я пока не спешил, да на некоторые и так знал ответ. Тот не женат был, в паспорте никаких отметок, жил бирюком, один. Видимо, ворам такой и нужен был, раз свозили большую часть добычи сюда. Отстойник, наверное, у них тут. Меня мучило несколько вопросов, например, нагрянет ли ещё кто-то? Должны быть в банде ещё люди, но тот пока молчал. Писал молча. Делал все, что я говорил, не произнося ни слова, действительно мрачный мужик, бирюк. Да и не дурак, понимал, что не договоримся, и свободу тот не выкупит. Смысла мне не было.

Для меня главное чтобы он закончил писать то, что я ему диктовал, это одна из сутей того что мне было нужно. Если бы не договорились, возможно, добычу я бы не стал сдавать. Тут или дом оставляю, или их добычу, другого не дано. Я вообще не крохобор, но упускать хоть какую-то добычу категорически не хотелось, вот я и сделал ставку на дом. Должен же я что-то поиметь в этой ситуации, можно сказать, получить что-то за три дня в погребе и разбитые губы. Вон, нижняя всё ещё кровит, слизывать приходиться. Так что закончу с первым делом, приступлю ко второму, хозяин дома слишком сосредоточен, чтобы его отвлекать. Пишет как курица лапой, но главное что разборчиво. К тому же передо мной кроме паспорта было два листа с его почерком, и главное подписью, так что мог сравнивать. Не филонил, выполнял пока всё честно и закорючки подписей тоже ставил такие же, как и на других листах или документах.

– Всё, – поставив дату и подпись внизу второго листа, буркнул тот и толкнул оба листа ко мне, как я и велел.

Писать тот умел, клякс не ставил, почерки ровные не съезжали вниз или вверх. Взяв один лист, как раз дарственный на дом и всё его имущество, движимое и недвижимое, изучил его, сравнивая с почерком на других документах и удовлетворённо кивнул. Всё в порядке, написал как надо. По второму листу, тут было заявление-просьба помочь в оформлении имущества на меня, не чиня препятствий. Мол, он в здравом уме и твёрдой памяти и всё такое. Заявление было на имя местного начальника исполкома. Без фамилии, ни тот ни я его не знали. Отложив листы, я кивнул, сказав:

– Молодец, всё правильно сделал. Как говорил твой шеф, делиться нужно. Должен же я что-то получить за три дня в подполе, ну и разбитую губу, а с трупов что возьмёшь?.. Ты перо-то из рукава вытряхни. Считать я умею. Два на столе, где третье? Давай-давай.

Криво усмехнувшись, тот сделал лёгкое движение рукой и вернул слегка испачканное чернилами перо к остальным. Понятное дело тот хотел иметь шанс и не воспользоваться такой возможностью просто не мог. Чего-то подобного я и ожидал.

– Вот и правильно. Теперь поговорим. Время у нас ещё есть, но всё равно поторопимся. Первый вопрос. Нужно кого ждать из вашего брата?