Братишка

— Что случилось? — поинтересовался адъютант, оборачиваясь, я сзади сидел, как король.

Водитель уже припарковался, так что говорил я спокойно, ну почти, голос слегка от волнения подрагивал.

— Помните, я рассказывал о диверсантах, что выслеживал под Москвой, да упустил, но на другую группу вывел комендантскую роту? Как пример ставил?

— Помню, пять девчат они зарезали и водителя.

— Там лейтенант был из диверсантов, описывая тот случай я отметил, что уверен, что лейтенанта из наших, вырос в Союзе.

— И что?

— Вот там видишь летчика, что лыбится с двумя девицами? Это он.

— То есть это тот самый диверсант?! — сразу же взревел стралей, лапая кобуру на боку. Да и водитель тоже насторожился.

— Не дёргайтесь, а то внимание привлечёте.

— Так брать его надо! — был крик души адъютанта батальона.

— Ага, потом следователи НКВД тебя отблагодарят, точно промеж ушей. Спасибо точно не скажут. Ну возьмём мы его, возможно даже живым, во что я не особо верю, подготовка у вас не та, а меня он близко не подпустит, узнает. Время потеряем, пока допросят, всё выяснят, сообщники уйдут. Нет, нужно к нему прицепить наблюдателей, чтобы те поводили его по укромным местам, к своим помощникам в городе, выдал их, тогда не зря те девчата на дороги погибли. Всю сеть вскроем, а не одного диверсанта.

— Ладно, толково говоришь. Что предлагаешь дальше делать?

— Нужно вызвать наряд, позвонить в НКВД. Вот на углу таксофон. Мне нельзя, он меня сразу узнает, успел тогда рассмотреть.

Я и так сполз на сиденье, стараясь не высовываться, так что общался с бойцами фактически лёжа.

— Тогда я иду, — решил батальонный адъютант.

— Идите, только не смотрите в его сторону. Просто поглядывайте в разные стороны, девушкам улыбайтесь, ведите себя как обычно. Как телефонистка свяжет с нужным управлением, они этим делом и занимаются, сообщите свои данные, потом, что опознали и обнаружили диверсанта, который участвовал в убийстве девушек и водителя неделю назад. Там дальше сами разберутся. Скажите, где находится этот «летчик», внешнее его описание, на какой улице, возле какого дома. Там они сами разберутся, их специфика работы.

— Понял.

Старлей покинул машину и прогулочным шагом двинул в сторону таксофона, при этом ещё и раскланиваясь знакомым и не знакомым, козыряя командирам, ну или отвечая. В кабине он пробыл минуты две, купил в киоске бутылку лимонада и вернулся.

— Ох и палит, хотя вечер, — пролез тот в машину и завозился, устраиваясь поудобнее на переднем пассажирском сиденье. — Ночью точно дождь будет.

— Что сказали? — попив лимонаду, я вернул бутылку хозяину.

— Сказали ждать на месте и сопровождать издали этого лейтенанта. Когда прибудут их люди, ехать к ним в управление. Отписываться будем.

— Понятно. Всё как обычно… Кстати, как он там а то я тут не вижу?

— Болтает ещё, — ответил водитель, которому через зеркало заднего обзора было удобнее наблюдать за диверсантом. — Интересно, чем он их так привлёк, вон как гогочут гусыни?

— Ага, он их тех девиц также заговорил. Язык подвешен, общаться умеет. У немцев такие наверняка особенно ценятся. Там лимонад остался?

— Не, допил, — сообщил водитель, показывая пустую бутылку, и дальше мы замолчали, терпеливо дожидаясь появления наружки из управления НКВД.

Как сообщил старлей, описание нашей машины, а так же её номер он дал, найдут нас быстро, если лейтенант никуда не денется. А тот всё болтал, встав на месте, даже до нас взрывы смеха доносились, ходя мы метрах в тридцати от них стояли.

— О! — встрепенувшись, воскликнул водитель. — Ещё один командир к тому диверсанту подошёл. Вроде стрелок, петлицы малиновые. Звания не разглядел, зеркала у машины маленькие, далеко слишком.

— Да не крутитесь вы, внимание привлечёте, — посоветовал я. — Эх, выглянуть не могу, знаю я этого неизвестного командира или нет. Из той же он четвёрки или это местный кадр завербованный немцами. Поди угадай.

Тут в окно старлею постучалась женщина цыганистого вида с корзинкой цветов.

— Купи красавец, недорого, — заулыбалась та золотыми зубами.

— Идите гражданка, — отмахнулся тот, опуская стекло.

— Уезжайте, — коротко ответила женщина приказным тоном, после чего оставив оторопевше застывшего старлея на месте, стала прогуливаться и предлагать цветы другим прохожим.

— Поехали, чего ждём? Видите же, наружка прибыла.

— Так это они?! — с восхищением протянул стралей, пока водитель запускал двигатель. — Во дают.

— Это их работа.

Мы доехали до управления, где нас всех троих направили к следователю, что вёл это дело, его вызвали из дома, когда пришло сообщение об обнаружении диверсантов. Конечно, детали операции до нас не доводили, даже подписку о неразглашении взяли, но очень подробно опросили, а мне дали посмотреть ещё мокрый снимок, где вместе со знакомым лейтенантом, сейчас он был мамлеем-лётчиком, стоял ещё один, в звании майора. Вот его я не знал, о чём честно сообщил. В первый раз видел. Когда мы покинули управление, уже полностью стемнело. Меня докинули о хаты, и уехали.