Братишка

Говорил я долго, изредка прерываясь, чтобы попить воды, и вдруг заметил Сталина, он сидел в стороне за спинами командиров и внимательно слушал. Я его и не заметил бы, маскировался хорошо, но его выдал Поскрёбышев блеском лысины. Я присмотрелся, узнал и кивнул, здороваясь, получив в ответ такой же кивок. Дальше я на этого важного гостя внимания не обращал. Лишь раз охрана у них дёрнулась, когда я достал учебное пособие – «лимонку», примотанную к палке, заготовку для растяжки, и в течение получаса показывал разные способы применения таких минных ловушек. Заканчивал с одной темой и переходил к другой. Под конец, когда, как и обещал, начал отвечать на вопросы, отметил, что Сталин исчез, как и когда, я так и не заметил. А гранату у меня всё-таки отобрали и не вернули.

После лекции был банкет, где я исполнил несколько песен. Встречей остались довольны все, и я, и слушатели. А на обратном пути у меня пошёл отходняк, поэтому и не общался со словоохотливым водителем и всё тем же командиром, оказавшимся адъютантом батальона.

– А ну, тормозни, – встрепенулся я, пристально всматриваясь в толпу прохожих.

– Что случилось? – поинтересовался адъютант.

Водитель стал припарковываться, а я слегка подрагивающим от волнения голосом ответил:

– Помните, я рассказывал о диверсантах, которых выслеживал под Москвой да упустил, но комендантскую роту вывел на другую группу? Как пример ставил?

– Помню, пять девчат они зарезали и водителя.

– Описывая тот случай, я отметил, что уверен, что лейтенант там был из наших, вырос в Союзе.

– И что?

– Вот там видишь лётчика, что лыбится с двумя девицами? Это он.

– То есть это тот самый диверсант?! – сразу же взревел стралей, лапая кобуру на боку. Да и водитель тоже насторожился.

– Не дёргайтесь, а то внимание привлечёте.

– Так брать его надо! – был крик души адъютанта батальона.

– Ага, потом следователи НКВД тебя отблагодарят промеж ушей. Но спасибо точно не скажут. Ну возьмём мы его, возможно, даже живым, во что я не особо верю, подготовка у вас не та, а меня он близко не подпустит, узнает. Время потеряем – пока допросят, всё выяснят, сообщники уйдут. Нет, нужно к нему прицепить наблюдателей, чтобы он поводил их по укромным местам, к своим помощникам в городе, выдал тех. Всю сеть надо вскрыть, а не одного диверсанта отловить.

– Толково говоришь. Что предлагаешь сейчас делать?

– Нужно вызвать наряд, позвонить в НКВД. Вон на углу таксофон. Мне нельзя выходить, он меня сразу узнает, успел тогда рассмотреть.

Я и так сполз с сиденья, стараясь не высовываться.

– Тогда я иду, – решил батальонный адъютант.

– Идите, только не смотрите в его сторону. Ведите себя как обычно. Как телефонистка свяжет вас с нужным управлением, сообщите свои данные, потом – что опознали и обнаружили диверсанта, который участвовал в убийстве девушек и водителя неделю назад. Скажите, где находится этот «лётчик», внешнее его описание, на какой улице, возле какого дома. Дальше они сами разберутся, что делать, это специфика их работы.

– Понял.

Старлей покинул машину и прогулочным шагом двинул к таксофону, козыряя командирам. В кабине он пробыл минуты две, потом купил в киоске бутылку лимонада и вернулся.

– Ох и палит, хоть и вечер, – влез он в машину и завозился, устраиваясь поудобнее на переднем пассажирском сиденье. – Ночью точно дождь будет.

– Что сказали? – Попив лимонаду, я вернул бутылку хозяину.

– Сказали ждать на месте и сопровождать издали этого лейтенанта. Когда прибудут их люди, ехать к ним в управление. Отписываться будем.

– Понятно. Всё как обычно… Кстати, как он там, а то я не вижу?

– Болтает ещё, – ответил водитель, которому через зеркало заднего обзора было удобнее наблюдать за диверсантом. – Интересно, чем он их так привлёк, вон как гогочут гусыни.

– Ага, он и тех девиц также заговорил. Язык подвешен, общаться умеет. У немцев такие наверняка особенно ценятся. Там лимонад остался?

– Не, допил, – сообщил водитель, показывая пустую бутылку.

И мы замолчали в ожидании наружки из управления НКВД.

Как сообщил старлей, описание нашей машины и её номер он дал, найдут нас быстро, если лейтенант никуда не денется. А тот всё болтал, и до нас доносились взрывы смеха, хотя мы метрах в тридцати от них стояли.

– О! – встрепенувшись, воскликнул водитель. – Ещё один командир к тому диверсанту подошёл. Вроде стрелок, петлицы малиновые. Звания не разглядеть, далеко.

– Да не крутитесь вы, внимание привлечёте, – посоветовал я. – Эх, выглянуть не могу, посмотреть, знаю я этого неизвестного командира или нет. Из той же он четвёрки или это местный кадр, завербованный немцами.

Тут в окно старлею постучалась женщина цыганистого вида с корзинкой цветов.

– Купи, красавец, недорого, – заулыбалась она золотыми зубами.

– Идите, гражданка, – отмахнулся тот, опуская стекло.

– Уезжайте, – коротко ответила женщина приказным тоном, после чего, оставив оторопевше застывшего старлея на месте, стала прогуливаться и предлагать цветы другим прохожим.

– Поехали, чего ждём? Видите же, наружна прибыла.

– Так это они?! – с восхищением протянул старлей, пока водитель запускал двигатель. – Во дают…