Братишка

Искал я со всей осторожностью, запоминая всех, кто был рядом. Была чуечка, что за мной кто-то наблюдал со стороны. Я так подозреваю, что это наружка, постоянно следовавшая за мной, может, менты приставили, может, НКВД, хотя за эту неделю, с момента освобождения, я наблюдателей ни разу не засёк. Вот это странно, видимо, реально профи работают. А может, и нет никого.

По идее, старший должен находиться в таком месте, чтобы видеть всю округу на рынке, ну хотя бы несколько рядов, и иметь возможность свалить, причём по нескольким маршрутам. Таких мест я нашёл три, крупные перекрёстки между рядами. И на первом же перекрёстке, после получаса наблюдения, я вычислил этого старшего. Ему дважды добычу сбрасывали несуны, которым щипачи передавали украденное. В первый раз показалось, что ошибся, дождался второй передачи, чтобы убедиться, и пошёл к нему. Пацану лет шестнадцать, не думаю, что он старший, охранял его детина лет двадцати. Вот уж кому на фронте самое место, а не подобной работой заниматься…

Я всего пару шагов успел сделать, как, останавливая меня, на плечо мне легла чья-то ладонь. Скосив глаза, увидел рукав милицейской гимнастёрки. Наружка в полной форме? Бред. Развернувшись, я широко улыбнулся знакомому сотруднику милиции. Это был привет из прошлого.

– Пахомыч… – протянул я. – Ты-то тут откуда? Я думал, ты или у партизан, или на фронте воюешь в рядах доблестной Красной армии.

Передо мной стоял наш деревенский участковый. Тот самый, что на дороге перестреливался с бандитами, пока тот Сашка, в которого я ещё не вселился, не подоспел. Он же меня учил ножевому бою. А так действительно странно, что он тут, в Москве, оказался.

– А я смотрю, ты – не ты. Слышал твоё выступление по радио. Первое пропустил, но рассказали сослуживцы, а второе сам полностью слушал. И сразу понял, что это ты. А насчёт того, что тоже в Москве оказался, сам удивляюсь. Волей случая сюда попал, какие только выверты судьбы не случаются! Когда немцы уже были у деревни, мне приказ дали, вот я и сопровождал конвоем одного человека до Старой Руссы. На следующий день после вас уехали. Помню, что ты предупреждал о немцах, вот и семью свою захватил, о чём не жалею. Глупости болтать не будешь, я это знаю. Спасибо за совет. А когда город немцы взяли, меня сюда направили.

– Значит, жена ваша и дочки тоже в Москве?

– Да. Нам комнатку в бараке выделили. Обживаемся. Но хочу на постой уйти, очень уж там место неудобное, продувает всё. Сторожилы говорят, зимой совсем плохо.

– О, так давайте ко мне в дом! Я тут неделю назад дом заимел от бандитов, туда старшая сестра с подружками въехать собралась. А мне так спокойнее будет, если милиционер будет с ними жить, тем более которого я хорошо знаю.

– Танюша? Хм, слушай, а ведь в сводках о твоём похищении было. Помню-помню. Только не знал, что тебя нашли. Меня в прошлую субботу в командировку отправили, только вчера вернулся, вот, отоспался – и на рынок с женой. Она тут, в вещевых рядах.

– Мои тоже здесь, тоже где-то в той стороне. Так что насчёт постоя?

– Извини, Саша, я уже договорился. У меня сослуживец из управления уходит в армию. На курсах сейчас, в особый отдел готовят, пополнять будет. Через три дня у них выпускные – и на фронт, тылы наших войск чистить. У него небольшая квартирка на первом этаже двухэтажного деревянного дома, большая комната и кухня, хотя удобства во дворе. Мы с женой в обед смотреть пойдём, а как тот съедет, заселимся. Он холостяк, один живёт.

– Ну, если что, моё предложение в силе. Адресами обменяемся?

– Конечно.

Пахомыч достал из планшета блокнот, записал мой адрес, тот, где я фактически проживаю, и дал свой, вырвав листок. Пока старый адрес.

Тут как раз нас обнаружила его жена и, всплеснув руками, обняла меня. Отстранившись, тут же затарахтела, на что я улыбнулся – она всегда была такой. Сказал ей, что и моя мама здесь, они были подружками. Та сразу, уточнив, взял ли муж наш адрес, поинтересовалась, в какой стороне мои, и заспешила туда, утащив и мужа. Уж она-то точно моих найдёт, весь рынок перевернёт, но найдёт. Очень активная женщина, из тех, что на месте усидеть не могут, постоянно в движении.

Пока я общался с Пахомычем, краем глаза наблюдал за старшим воришек. Тот изредка перемещался, заставляя меня напрягаться, но возвращался на конкретное место. Это, видимо, чтобы его несуны не потеряли. Когда Пахомыч с женой ушли, я сразу двинул к нему. Но сделав полукруг. Уверен, он милиционера засёк. Значит, и меня запомнил. Хм, не скажу, что мне это на руку, но посмотрим по ситуации. Придётся действовать более грубо, чем планировал ранее.

Подойдя к охраннику старшего со спины, я нанёс ему удар кастетом по почкам. Бил не жалея, а когда он согнулся, оглушил ударом по затылку. До того как раздался крик «Человеку плохо!», я успел подойти к старшему, стоявшему к нам спиной, и ткнул его стволом нагана под ребро, процедив в ухо:

– Двигай в сторону сортира. Поговорить надо. Претензия у меня к вашей братии, придётся отвечать.