Братки

— Нет, — твёрдо заявил Потапов, — мы войдём в здание и будем пытаться договориться с этими отморозками.

— Кто пойдёт? — спросил Титов.

— Пойду я, ты и Пастухов.

— Зачем тебе-то? — почти возмутился Титов. — Это наше с Юркой дело.

— Мы же идём договариваться, — ответил Потапов, — никакого особого риска в этом деле нет. — Он тем самым дал понять, что от своих слов отказываться не намерен.

Через десять минут Потапов в сопровождении Титова, Пастухова, а также двух охранников, на присутствии которых настоял Титов, вошли в ночной клуб «Андрей».

Холл ресторана был не очень большой, в противоположной стороне от центрального входа располагались широкие двери в зал, справа виднелась деревянная лестница, ведущая на второй этаж.

В это вечернее время в холле присутствовал сам Андрей Филёвский — невысокий, элегантно одетый мужчина, на котором красовались чёрный фрак, белая рубашка и галстук-бабочка.

Он что-то объяснял метрдотелю и стоящему перед ним охраннику.

Завидев вошедшего в сопровождении своей свиты Потапова, он широко улыбнулся и, двинувшись навстречу, рефлекторно пригладил свои и без того сильно поредевшие и аккуратно прилизанные к черепу волосы. Филёвский весь сиял от улыбки.

— Добрый вечер, — произнёс он, — какие важные гости к нам сегодня пожаловали! Мы только что открылись, не желаете ли пройти в ресторан или бар.

— Мы здесь по делу, — ответил Потапов.

— Боже мой, какие дела в моем-то заведении? — ещё шире улыбнулся Филёвский.

— Нам необходимо переговорить с братьями Грибановыми, — ответил Сергей.

— С братьями? — Улыбка слегка померкла на лице Филёвского, и он бросил быстрый взгляд на метрдотеля.

— Я хочу знать, — сказал Потапов, — где находится женщина, которую они привезли сюда и держат в одном из ваших помещений.

— Женщина? — снова неопределённо произнёс Филёвский, провожая взглядом поднимающегося метрдотеля.

Когда последний скрылся из виду на втором этаже, Филёвский уже без улыбки взглянул на Потапова и произнёс:

— Честно говоря, я не понял.

— Слушай, Филя, — вступил в разговор Пастухов, подойдя к Филёвскому, который был почти на голову ниже него, — если ты ещё раз прикинешься дурачком, я возьму тебя за яйца и так их оттяну…

При этих словах Юрий ухватился за галстук-бабочку и, сильно потянув её на себя, затем резко отпустил. Бабочка неприятно, со щелчком врезалась в шею владельца, от чего тот даже вздрогнул.

— Бац — и все, — улыбнулся Пастухов, — после этого ты будешь самый понятливый кастрат города.

— Я задал вопрос, — произнёс Потапов, спокойно, с безразличием, наблюдавший за манипуляциями Пастухова с аксессуарами одежды Филёвского.

— Я… я, честно говоря, не знаю, — замешкался Филёвский, — но, по-моему, они где-то наверху были, — тут же добавил он.

— Какой номер? — спросил Потапов.

— Обычно у них восемнадцатый номер, но я вам ничего об этом не говорил…

Потапов молча направился к лестнице в сопровождении своих людей.

Едва они поднялись на второй этаж, как тут же столкнулись в узком коридоре с направляющимися навстречу им тремя бандитами из Романовской группировки.

Первым шёл Никита Грибанов.

Увидев Потапова, он остановился и грубым голосом спросил:

— Это ты, что ли, хотел с нами поговорить?

— Моя фамилия Потапов, — произнёс Сергей, холодно взглянув на Грибанова, — сегодня мне стало известно, что вы насильно похитили женщину, которую я хорошо знаю. Я хочу, чтобы вы отпустили её, не причинив никакого вреда.

Грибанов в ответ лишь усмехнулся и спросил:

— Это твои солдаты пасли нас по дороге сюда?

— Так какой будет ответ? — спросил Потапов.

— А никакой, — ответил Никита, — кто ты есть, чтобы я перед тобой отчитывался?

— По-моему, я представился, — с недоброй усмешкой произнёс Потапов, — но если ты не понял, могу добавить, что я тот человек, на интересы которого вы наехали. А это ещё никому не удавалось сделать безнаказанно, поэтому для вас всех будет лучше, если вы вернёте нам девушку целой и невредимой.

Неожиданно лицо Грибанова исказилось злобой, он сунул руку под полу куртки и выхватил оттуда пистолет, ткнув его дуло в лицо Потапова.

Оба телохранителя Потапова тоже выхватили свои табельные пистолеты Макарова, нацелившись в Грибанова.

Они не выстрелили только потому, что Потапов поднял руку и спокойным голосом произнёс:

— Тихо, тихо, не стреляйте. Похоже, у парня тяжёлая форма инфантилизма: он в детстве с игрушками не наигрался, поэтому теперь продолжает. Но пистолет, мой маленький, это плохая игрушка, — усмехнулся Потапов, глядя в глаза Грибанову.

— Ты что делаешь, урод, — крикнул Титов на Грибанова, — ты без мозгов совсем, что ли, размахиваешь стволом, как ху… в публичном доме?

— Думал, что ты крутой, — с ненавистью произнёс Грибанов, глядя на Потапова, — а мы с крутыми просто поступаем, сейчас вышибу тебе мозги, и не будет больше никакой крутости.

— Ты что, на самом деле будешь стрелять? — улыбнулся Потапов, однако глаза его оставались холодны, и он, не обращая внимания на маячащее перед его лицом дуло пистолета, смотрел Грибанову прямо в глаза. На лице Потапова не было ни тени страха.

— Не сомневайся, — произнёс Грибанов, — я не промахнусь.