Братские узы (СИ)

Медленно, год за годом база разрушалась, и теперь мало что напоминало о былой мощи секретного убежища. Растрескавшийся бетон, ржавеющие трубы, двери, намертво заклиненные в пазах. Многие отсеки так и остались нетронуты, потому как проникнуть в них без автогена вряд ли представлялось бы возможным. Старинные надписи на забытом языке уже ничего не значили для людей новой эры. Веллер все еще пытался разобрать хоть что-нибудь, но бросил бесплодные попытки: ни он, ни Войцех не знали подобного языка. Да и как признался лже-пилигрим, что из образования у него неоконченная церковно-приходская школа. Сюда бы архивариуса, перелопатившего кучу книг на мертвых языках довоенной эпохи, но об этом приходилось лишь мечтать.

Судя по всему, туннель, стрелой пронзивший подземный город, уходил все ниже и ниже. Исчезли темные потеки воды на стенах — стало гораздо суше. Толстый слой пыли, слежавшийся на верхних ярусах до толстого черного наста, хрустевшего под ногами, превратился в белесое пуховое одеяло, вспухающее бледным облачком от легкого прикосновения. В тоже время, следы обитания здесь становились очевиднее. Словно кто-то с кем-то сражался: куски арматуры, обрезки труб валялись тут и там, нашлось место и нескольким безвестным костякам с пробитыми черепами и переломанными костями. Костлявые руки и после смерти не опустили незамысловатое оружие — словно даже там, в потустороннем мире продолжали они бессмысленный и бесконечный бой.

Некоторые практически не отличались от человеческих, а некоторые… При взгляде на них становилось жутко: какими же они тварями были при жизни. И на всех, без исключения была одинаковая темно-синяя форма, под действием времени превратившаяся в лохмотья.

— Как думаешь, что здесь произошло? — Войцех аккуратно обходил сцепившиеся в предсмертной схватке скелеты. Иногда, при взгляде на особенно отвратного монстра, он непроизвольно крестился и шептал нечто вроде «Пресвятой Конрад! Спаси и сохрани!»

— Черт его знает! — Веллер казался таким же обескураженным. — Словно они сражались друг с другом. Все против всех. Наверное, изменения коснулись не только внешности, но и мозгов. Хе-хе…

— Пресвятой Герман! Спаси и сохрани! — в очередной раз повторил Войцех.

Кое-где кости были уложены в аккуратные кучки, а пыль испещрена многочисленными следами. Особенно их было много у книжных полок, иногда попадающихся во вскрытых комнатах, но книги на них либо давно превратились в прах, либо попросту были украдены.

Наконец-то закончился очередной туннель. Веллер и Войцех минули покинутые, пустые залы, в которых ничего не было, кроме тлена и праха, и попали в большое круглое помещение. Матово-белые стены, все еще сохранившие первоначальную окраску плавно переходили в скругленный потолок. А из его середины вниз опускался причудливый сталактит из пластика и металла, вгрызался в рифленый пластик пола, снабженный кольцом мертвых экранов с потрескавшимися покрытиями. У каждого монитора находилось по креслу, практически не тронутому времени, а в каждом кресле… Человеческий скелет с все еще сохранившимися остатками кожи и волос. Казалось, они умерли прямо за работой, когда ловкие пальцы сновали по многочисленным кнопкам и тумблерам. Мертвецы так и застыли, возложив иссохшие руки на пульты управлений.

Этот своеобразный памятник техническому могуществу прошлого окружали еще какие-то шкафы с оборудованием, от которых тянулись толстые, похожие на основательно запылившихся червяков кабели. Они змеились по полу и уходили в стены. Кроме того, здесь находились вещи, совершенно не уместные в этой коллективной усыпальнице. Грубо сколоченные стол и табурет, явно послевоенного производства. Потухшая керосинка, чернильница, книжица в кожаном переплете, краюха хлеба, высохшего до каменной твердости, глиняный кувшин, от содержимого которого остался лишь черный осадок.

— А вот и убежище нашего безвестного бортника! — Веллер с интересом принялся рыться в вещах, оставленных на столе.

— И как он… с этими! — Возмущению Войцеха не было предела.

— Обходился же как-то… — Наемник удивленно нахмурился, просматривая содержимое книжки, найденной на столе. Потом пролистал еще несколько страниц. Хмыкнул. — Интересно…

— Что такое?

— Это дневник! Ха-ха! — Веллер потряс книжицей с таким видом, словно нашел неизвестное откровение пресвятого Конрада. — Оказывается наш любитель диких пчел был не совсем тем, кем он казался нашему общему другу! Ха-ха! Совсем не тем… Читай. — Он протянул раскрытую книгу Войцеху…