Братство

Гвардейцев было десять, пятеро – с мушкетами. Эцио увернулся от выстрелов, пули чиркнули по полу и стенам. Ассасин укрылся за постаментом. Вытащив один за другим отравленные дротики, Эцио выскочил из укрытия, бросая в противников отравленное оружие. Люди Чезаре не ожидали сопротивления и в недоумении смотрели, как Эцио кидает дротики. Первые трое умерли через три секунды, едва яд попал в кровь. Один из мушкетеров швырнул свое оружие в Эцио, но тот увернулся, и мушкет, вращаясь, пролетел у него над головой. Ассасин кинул еще два дротика, и мушкетеры рухнули на землю. Времени на то, чтобы, как и советовал Леонардо, забрать дротики, не было. Пятеро мечников (полагавших, что их товарищи справятся с ассасином), оправились от шока, окружили противника и обнажили тяжелые фальчионы. Но мечи были слишком тяжелы для фехтования, поэтому Эцио легко, словно танцуя, уходил от неуклюжих ударов и бил стражников в ответ отравленным клинком и собственным мечом. У него не было времени долго и красиво сражаться, поэтому техника боя Эцио была простой и эффективной. Он отбивал удар своим мечом, а потом наносил удар отравленным клинком. Первые двое безмолвно упали на пол, и остальные решили атаковать одновременно. Эцио сделал пять шагов, отступая, и сделав широкий замах, кинулся на ближайшего противника. Оказавшись рядом, Эцио упал на землю, уворачиваясь от меча стражника. Резанув врага по бедру, ассасин прокатился дальше, к оставшимся гвардейцам и рубанул мечом по сухожилиям ног. Оба противника закричали от боли и упали на землю.

Чезаре потрясенно смотрел на происходящее. Но, когда в противниках у Эцио осталось всего трое гвардейцев, не стал дожидаться окончания боя. Ему вполне хватило сил, чтобы развернуться и сбежать.

Эцио краем глаза увидел, как он уходит, но не мог броситься в погоню.

Но Яблоко всё ещё было у ассасина. И Эцио вспомнил о силе артефакта – да и как он вообще мог о таком забыть? – и применил её, чтобы выбраться из Ватикана. Он пошел другой дорогой, справедливо рассудив, что Чезаре наверняка не стал терять времени и вызвал охрану к проходу Борго. Яблоко ярко светилось в кожаном мешочке, освещая высокие расписные залы и комнаты, ведущие к Сикстинской капелле, а потом и южный коридор, выходящий к Собору Святого Петра. Сила Яблока была такова, что проходящие мимо монахи и священники Ватикана отворачивались от Эцио, избегая с ним встречи, а солдаты папской гвардии оставались на своих постах.

Эцио подумал, как скоро весть о смерти Папы достигнет этих людей, находящихся в самом низу иерархической лестницы. Чтобы сдержать беспорядки, которые неизбежно начнутся после этого, потребуется сильная рука. Эцио молил бога, чтобы Чезаре не смог воспользоваться ситуацией, дабы повлиять если не на самого Папу – это было выше его сил – то, по крайней мере, на результаты выбора нового Папы, и посадить на Престол Святого Петра нужного ему человека.

Эцио обогнул слева великолепную скульптуру «Пьета» молодого Микеланджело, свернул в базилику и затерялся в толпе на старой площади у восточного выхода из Ватикана.

ГЛАВА 45

Когда Эцио добрался до убежища ассасинов на Тиберине, церковные колокола звонили по всему Риму. И звон их звучал похоронной мелодией.

Друзья Эцио уже ждали его.

– Родриго мертв, – сообщил он.

– Мы догадались по звону колоколов, – ответил Макиавелли. – Ты отлично справился!

– Это не я, а Чезаре.

Смысл сказанного дошел до ассасинов лишь спустя целое мгновение.

– А сам Чезаре? – Наконец спросил Макиавелли.

– Жив, хотя Папа попытался его отравить.

– Змея укусила себя за хвост, – кивнул Ла Вольпе.

– Значит, мы победили! – Воскликнула Клаудия.

– Нет! – Отрезал Макиавелли. – Даже если Чезаре освободился от чрезмерного контроля со стороны отца, он ещё может вернуть земли, которые потерял. Мы не можем позволить ему снова собрать своих сторонников. Всё решится в ближайшие недели!

– С вашей помощью я свергну его, – сказал Эцио.

– Никколо прав, мы должны действовать быстро, – добавил Ла Вольпе. – Слышите трубы? Они приказывают людям, верным Борджиа, собраться в условленном месте.

– И ты знаешь, где? – Спросил Бартоломео.

– Скорее всего, они соберут свои войска на площади перед дворцом Чезаре в Траставере.

– Мои люди будут патрулировать город, – сообщил Бартоломео. – Но нам потребуется целая армия, чтобы сделать всё, как надо.

Эцио осторожно вытащил из мешочка тускло светившееся Яблоко.

– У нас кое-что есть, – проговорил он. – По крайней мере, это хорошо.

– Ты знаешь, что делать? – Поинтересовался Макиавелли.

– Я вспомнил многое из давнишних экспериментов Леонардо, ещё в Венеции, – ответил Эцио. Он приподнял странный артефакт и сосредоточился, пытаясь мысленно коснуться его.

Несколько минут ничего не происходило, и Эцио был готов сдаться, но Яблоко, наконец, засветилось. Сперва тускло, а потом всё сильнее и ярче, пока свет, исходящий от Яблока не стал их слепить.

– Назад! – Прокричал Бартоломео.

Клаудия в испуге ахнула, а Ла Вольпе отшатнулся в сторону.