Братство

– В начале была пустота. В ней свободная энергия. Долгое время она концентрировалась, пока не сформировалась в четыре сферы, из которых вышли четыре бога. Она назвали себя Артус, Ривидин, Лаэн и Маггот. Их могущество и воля сформировали звёзды и земную твердь. А дальше они решили устроить состязание, чтобы доказать, кто был из них самым главным и могучим. Лаэн создал воздух и воду, Ривидин свет солнца, а Маггот сумел сотворить огонь и камень. Но Артус из всех был гениальнейшим творцом и создал жизнь. Ривидин и Лаэн признали его главным и самым могучим. Но вот Маггот не признал величия Артуса и начал творить свою жизнь. Но столь она была чудовищна и омерзительна, что Ривидин и Лаэн не захотели менять своё мнение. Тогда от гнева и зависти Маггот научил живых существ умирать. Артус воспринял гнев брата спокойно и вручил живым дар деторождения. Но Маггот не успокаивался, одарив жизнь болезнями, а землю непогодой, чтобы к ним прибавился и голод. Тогда Артус создал живым организмам разум для выживания и позволил каждому из богов сотворить своё высокоразвитое существо. Сам сделал эльфов, Лаэн людей, Ривидин гномов, а Маггот орков. Казалось, спор решён, но четвёртый не унимался и внушил разумным идею того, что можно убивать, воровать, обманывать и так далее, фактически придумав и внедрив грех. Тогда Артус подарил своим любимым разумным существам эльфам магию в надежде, что она, помогая им творить чудеса, сможет позволить им не грешить, ведь каждый с помощью магии мог сотворить абсолютно всё, что пожелает. Маггот не отставал и шептал некоторым из них по ночам свои повеленья, сводя их с ума и создавая магию безумия. По итогам было видно: что бы хорошего и прекрасного ни создал бы Артус, Маггот всё извращал и портил в надежде доказать своё могущество. В конце концов Артус разъярился и создал рай, пообещав его всем тем живым, кто будет почитать его, Ривидина и Лаэна главными, истинными богами. Там не будет всего того, что создал Маггот, и заслужить рай можно было жизнью без греха не земле. Четвёртый изумился способности Артуса в одиночку создавать новые миры, потому сотворил свой и назвал адом. Довольный Артус этого и ждал. Он изгнал туда Маггота и запер, отправляя к нему всех тех, кто жил во грехе, а вокруг ада создав неразрушимую для Маггота стену, которую тот оказался неспособен преодолеть, ибо не был так же могуч, как и Артус. Но с тех пор Маггот ищет способ вырваться, а вера позволяет нам сдерживать зло, – после короткой паузы Нистрам улыбнулся и спросил, – ничего не забыл?

– Всё верно! – кивнул довольный Реммет, – вижу, что занятия ты по крайней мере по этой теме не прогуливал.

– Не прогуливал и забивал этим свою голову. Помогало. Так я почти не думал о том, что натворил с Альмой… – Нистрам резко поник головой.

– Ты думал о самоубийстве? – нахмурился Реммет.

– Нет. Ни в коем случае.

– Скажи мне, почему об этом нельзя даже думать?

– Потому что грех самоубийства ещё более страшен чем любой другой. Лишая себя жизни, мы идём против воли Артуса, вдохнувшего её в нас, а это богохульство.

– Не забывай об этом Нистрам.

– Я помню.

– Надеюсь. На самом деле даже удивлён, что ты решил избрать путь отшельника. Одиночество – это всегда вызов. Мысли съедают изнутри, голоса в голове не дают покоя, призраки прошлого не позволяют уснуть. Если покаяния за смерть близкого тебе человека не хватает, то поддержка со стороны нужна особенно сильно. Говорят даже, что Маггот специально заражает идеей ереси чаще одиноких, ведь их некому утешить. С твоим прошлым за пазухой ты без присмотра вообще не должен оставаться.

– Да не переживай, – махнул рукой Нистрам и улыбнулся, – мне стало лучше. Пять лет всё-таки прошло. Это поначалу я мучился. Теперь смирился.

– Видимо, не совсем, раз решил вспомнить про Альму, верно?

– Да просто вспомнил…

– Она тебе была дорога. А упомянул её только сейчас. Явно неспроста.

Нистрам пожал плечами.

– Просто… Не знаю, как подвести.

– Скажи прямо.

– Ну хорошо. Не подумай, что я тебя виню за смерть Альмы. Её убийство – моя ноша, её кровь на моих руках. Просто мне в голову уже давным-давно пришла одна мысль, долго её обдумывал и решил узнать ответ, раз уж ты здесь. Что тебе мешало тогда в таверне просто взять и отнять у меня, пьяного придурка, пистолет?

Реммет вздохнул.

– Отвечу так же прямо, как ты спросил. Я был уверен, Нистрам, что ты в последний момент побоишься сделать выстрел и дашь заднюю. Поэтому не вмешался. Но ты к удивлению всех оказался поразительно безрассудным. С другой стороны этого стоило ожидать, учитывая, что ты напился вдрызг. Так что не меньше тебя жалею, что не стал останавливать, наивно понадеявшись на твою нерешительность. Надеюсь, это тебя утешит. А если нет, то напомню, что в няньки к тебе не нанимался, Нистрам, чтобы каждый раз вытирать за тобой сопли. Тут уже пеняй на себя.

– Я тебя и не виню… – пожал плечами тот, – сказал же, что просто спросил. Было интересно, имелся ли шанс всего избежать. Сейчас вижу, что всё было предрешено, на всё воля богов. А это ещё сильнее укрепляет мою веру в них.