Братство камня

– Да, – признал врач. – Для этого понадобилось бы повторить заданный на сеансе условный сигнал.

– Какого рода? – спросила Диана.

– Мадам, я не очень понимаю, к чему все эти вопросы?

– Ответьте, прошу вас.

– Ключевое слово. На сеансе мы закладываем его в глубь бессознательного и соединяем с состоянием сна. Позже бывает достаточно произнести это слово, чтобы реактивировать установку.

Диана вспомнила слова Вуловича: «Когда думаю об этом, одно только и вижу… Зеленый цвет… Хаки… Военный…» Она спросила:

– Сигнал может быть визуальным?

– Безусловно.

– Какой-нибудь цвет?

– Да. Цвет, предмет, жест – все, что угодно.

– Что будет помнить пациент?

– Это зависит от глубины проникновения во время сеанса.

– То есть человек может обо всем забыть?

– Если гипноз был глубоким, то да. Но мы ступили на очень зыбкую почву. Наша профессиональная этика…

Диана не слушала, чувствуя, что приближается к разгадке. Вполне вероятно, что кто-то загипнотизировал Марка Вуловича на стоянке, а позже он уснул за рулем, отреагировав на условный сигнал. Потом она подумала о Рольфе фон Кейне, могучем великане, который дал вспороть себе живот, не оказав никакого сопротивления. Возможно, его тоже загипнотизировали?

– Шарль сказал, что вы хотите прийти ко мне на сеанс…

– Все так. Мне нужен сеанс внушения.

– В каком контексте? Ваши вопросы показались мне странными. Как правило, у моих пациентов проблемы с курением, аллергия или…

– Я хочу еще раз пережить один эпизод своей жизни.

Саше улыбнулся, сел поудобнее, наклонил голову к плечу, как художник, оценивающий свою модель, и спросил:

– Какое-то давнее воспоминание?

– Нет. Событие произошло две недели назад, но я думаю, что мое подсознание скрывает некоторые детали. По словам Шарля, с вашей помощью мне удастся их вспомнить.

– Это не сложно. Для начала введите меня в суть контекста, а потом…

– Подождите.

Диана вдруг поняла, как ей страшно впускать этого человека в свои мысли, и спросила, чтобы оттянуть неизбежное:

– Сначала объясните… как вы будете восстанавливать мои воспоминания?

– Вам совершенно нечего бояться, мы сделаем это вместе.

– Командная работа основывается на доверии. Скажите, что вы будете делать… у меня в голове?

– Боюсь, я ничего не смогу объяснить, – хмыкнул Саше.

– Почему?

– Чем больше вы будете знать о моем методе, тем активнее станете сопротивляться.

– Я пришла сюда по своей воле.

– Я говорю о вашем подсознании. О бессознательном, которое отказывается выдавать информацию. Если вы его вооружите, не сомневайтесь: мозг будет обороняться.

– Я не могу… вот так открыть перед вами свой мозг…

Психиатр промолчал, оценивая ситуацию, схватил пресс-папье, вернул его на место и начал неторопливо объяснять:

– Гипноз – не более чем вид очень глубокой концентрации. Мы с вами будем говорить о физических ощущениях – например, о том, как течет по жилам ваша кровь, – и постепенно вы обо всем забудете: обо всем, кроме этих ощущений. «Выключения» такого типа случаются и в повседневной жизни. Скажем, вы очень внимательно изучаете какие-то документы, вас кусает комар или мошка, а вы ничего не чувствуете. Вы как бы под гипнозом, в трансе. То же самое происходит во время религиозных церемоний: мозг инициируемого не получает сигнала о физической боли.

– Именно в таком состоянии гипнолог может преодолеть барьеры бессознательного?

– Именно так, поскольку заслон выставляет не человек, а его сознание. Достигнув определенной стадии концентрации, мы отключаем рассудок. Гипнолог общается с бессознательным пациента.

Диана вспомнила случившуюся с ней в юности трагедию. Она потратила не один день, чтобы забыть о ней, превратив свою память в неприступный сейф.

– Как далеко в глубь памяти возможно зайти?

– Безгранично далеко. Вы бы удивились, узнав, сколько моих пациентов, сидя в этом кресле, впадают в детство. Лепечут. Не могут сфокусировать взгляд, как новорожденные младенцы. Можно даже уйти за грань.

– За грань?

– Добраться до хранящейся в нас памяти о прежних жизнях.

Диана невесело рассмеялась:

– Я не верю в реинкарнацию…

– Я говорю не о каких-то конкретных жизнях, а о той памяти, вместилищем которой является каждый из нас. Геном человека по сути своей и есть память о нашей эволюции, заключенная в плоть.

– Звучит красиво, но мы говорим о конкретных воспоминаниях…

– Ну конечно! Возьмем, например, так называемых младенцев-пловцов. Стоит погрузить грудничка в воду, и он немедленно рефлекторно смыкает связки. Откуда берется этот рефлекс?

– Инстинкт самосохранения.

– В возрасте нескольких дней от роду? Диана моргнула.

– Этот инстинкт – наследие тех незапамятных времен, когда человек был не человеком, а амфибией. При контакте с водой ребенок – не он, его тело – вспоминает то, что находится за пределами сознания. Возможно, под гипнозом такие воспоминания возникнут не в подсознании, а в сознании.