Братство Кольца

Когда хоббиты позавтракали и заново увязали мешки, шел уже одиннадцатый час. День выдался ясный и жаркий. Путники спустились по склону, пересекли ручей там, где он нырял под дорогу, поднялись на следующий холм, опять спустились. К этому времени плащи, одеяла, вода, пища и другой багаж начали им казаться неподъемным грузом.

Дневной переход обещал быть жарким и утомительным. Однако через несколько миль подъемы и спуски кончились – длинная извилистая лента дороги взобралась на вершину крутого холма и там приготовилась к последнему спуску. Впереди путники увидели низкую плоскую равнину, усеянную небольшими рощами, которые сливались в отдалении с коричневым лесным маревом. Хоббиты смотрели через Вуди-Энд в сторону реки Брендивинь. Дорога вилась перед ними, как обрывок веревки.

— Дорога бежит вперед без остановки, — сказал Пиппин, — но мне надо отдохнуть. Самое время перекусить. — Он уселся на пригорке у обочины и посмотрел на восток, на дымку, за которой лежала река и заканчивался Шир, где он провел всю жизнь. Рядом стоял Сэм. Его круглые глаза были широко раскрыты – он озирал невиданные прежде земли, новый горизонт.

— В этих лесах живут эльфы? — спросил он.

— Не слыхал, — ответил Пиппин. Фродо молчал. Он тоже смотрел на восток, как будто никогда раньше не видел дороги, и вдруг внезапно заговорил, медленно, громко, но как бы про себя:

Дороге нет и нет конца,
Уже от двери и крыльца,
        где тропкой узкой началась,
Она далеко забралась.
А мой удел – по ней брести,
        покуда хватит сил идти,
Плестись устало как-нибудь,
Пока не встречу торный путь,
Где троп сливается – не счесть.
А что потом? Бог весть.

[5]

— Похоже на стихи Бильбо, — заметил Пиппин. — Или это твое собственное? Звучит не очень ободряюще.

— Не знаю, — сказал Фродо. — Вот пришло в голову. Может, сам сочинил, а может, и слышал когда-то. Одно скажу: это очень напоминает мне Бильбо, каким он был в последние годы перед уходом. Он часто говорил, что существует лишь одна дорога, похожая на большую реку: ее истоки у каждой двери, и каждая тропка – ее приток. «Опасно переступать порог, Фродо, — часто повторял он. — За ним – Дорога, и, если не придержишь шаг, то неизвестно, куда тебя занесет. Ты хоть понимаешь, что вот эта вот самая тропа идет через Мерквуд и что, если позволить, она заведет тебя к Одинокой Горе или в еще более далекие и страшные места?» Он любил это повторять, стоя на дорожке возле парадной двери Бэг-Энда, особенно после долгой прогулки.

— Что ж, по крайней мере меня дорога в ближайший час никуда не сможет увести, — заявил Пиппин, снимая мешок со спины. Остальные последовали его примеру: сбросили мешки на пригорок и уселись, спустив ноги на дорогу. Передохнув немного, они плотно поели и еще отдохнули.

Солнце уже клонилось к закату, заливая землю вечерним светом, когда хоббиты спустились с холма. До сих пор на дороге им не встретилось ни души. Ею пользовались редко – она была мало приспособлена для повозок, да и движение в этом лесном уголке Шира было невелико. Они шагали уже около часа, когда Сэм на мгновение остановился, словно прислушиваясь. Хоббиты давно спустились с холмов, и дорога, вволю напетлявшись, шла теперь прямо по травянистой равнине с разбросанными по ней редкими высокими деревьями – дозорными подступающего леса.

— За нами по дороге идет лошадь или пони, — сказал Сэм.

Хоббиты оглянулись, но поворот мешал им как следует заглянуть назад. «Может, это Гэндальф нас догоняет», — предположил Фродо. Но, едва он произнес эти слова, как почувствовал, что это не так, и ему вдруг захотелось спрятаться от настигавшего их всадника.

— Может, это вздор и пустяки, — виновато прошептал Фродо, — но мне бы не хотелось, чтобы меня видели на дороге. Я устал от расспросов и пересудов. А если это Гэндальф, — добавил он, подумав, — то в отместку за опоздание мы устроим ему небольшой сюрприз. Давайте спрячемся!

Его товарищи метнулись влево и бегом спустились в небольшое углубление неподалеку от дороги. Там и залегли. Мгновение Фродо колебался – любопытство, а может быть, какое-то иное чувство боролось в нем с желанием спрятаться. Топот копыт приближался. Фродо в последнюю секунду бросился ничком в островок высокой травы у подножия дерева, тень от которого падала на дорогу, и, приподняв голову, осторожно выглянул из-за толстенного корня.

Из-за поворота показалась черная лошадь – не пони, на каких обычно ездят хоббиты, а настоящая большая лошадь. На ней, странно горбясь в седле, сидел высокий человек, завернутый в длинный черный плащ с капюшоном. Из-под плаща виднелись только сапоги да высокие стремена. Лицо человека скрывала тень.