Братство кольца

— А мне никаких карт не надо. — Гимли стоял рядом с Леголасом, жадно вглядываясь вдаль. — Это — земля моих отцов. Три вершины впереди знакомы мне с детства. Я видел их много раз — изваянные и в металле, и в камне, слышал о них в песнях и преданиях. Это — горы наших грез; наяву они предстали мне лишь однажды, но запомнились навсегда. Ведь под ними лежит Казад Дум, зовущаяся ныне Черной Бездной, на языке эльфов — Мория. Вон стоит Баразинбар, Красный Рог, по–эльфийски — Жестокий Карадрас; за ним — Серебряный Пик и Седоглавый, Келебдил Белый и Фануидол Серый, а по–нашему — Зирак Зигиль и Бундушатур.

Там, сжатая отрогами Мглистых Гор, лежит долина, которая вечно пребудет в памяти гномов, — Азанулбизар, Росная Долина, а по–эльфийски – Нандухирион.

— Вот туда нам и нужно, — сказал Гэидальф. — Подниматься будем к перевалу, к Воротам Красного Рога, потом спустимся Росными Порогами в легендарную долину гномов. Там из Зеркального озера берет начало Серебрень.

— Непроглядны воды Келед Зарама, — торжественно произнес Гимли, — холодны ключи Кибель Налы. Сердце мое трепещет — скоро я увижу их!

— Пусть это принесет тебе радость, мой добрый гном, — в тон ему ответил Гэндальф. — Но ты как хочешь, а мы там не задержимся. Наш путь — по течению Серебрени в зачарованные леса, а там — к Великой Реке, и дальше… — Он замолчал.

— Что дальше–то? — подергал мага за рукав Мерри.

— Не стоит заглядывать слишком далеко вперед, — сдержанно ответил маг. — Первую часть пути осилили, и хорошо. Здесь устроим дневку. В Эрегионе легко дышится. Сколько бы зла ни пришлось вынести этой стране, а память об эльфах жива.

— Это правда, — кивнул Леголас — Для нас, Сумеречных Эльфов, здешний народ странен. Трава и деревья уже не помнят их. А камни скорбят, вот, слышите: «Они сделали нас прекрасными, они поднимали нас, но они покинули нас». Давно ушли эльфы Эрегиона к Гаваням.

Утром в глубокой лощине, надежно скрытой ветвями падуба, развели костер. Завтракоужин показался на удивление вкусным. Спать не торопились, ведь впереди ждал день отдыха и еще ночь. Выйти предполагали назавтра к вечеру. Только Арагорн обеспокоенно молчал, а чуть погодя оставил отряд и поднялся на гребень. Стоя в тени деревьев, он долго осматривался и прислушивался, потом вернулся к краю лощины и встал, глядя на остальных сверху.

— Эй, Колоброд, ты чего там высматривал? — окликнул Мерри. — Тебе восточного ветра не хватает?

— Без него–то я обойдусь, — ответил Арагорн. — Но кое–чего и впрямь не хватает. Я много раз бывал в Эрегионе в разное время года. Ни один народ не живет здесь, но всегда было полно зверья и птиц, особенно птиц. А сейчас только вы и щебечете, а все молчит. На мили вокруг — тишина, и лишь земля как будто отзывается на ваши голоса. Непонятно мне это.

Гэндальф с неожиданным интересом спросил:

— А как ты думаешь, что за причина? Если простое удивление от такой чудной компании — это одно, а если… — Он не закончил, вопросительно глядя на Следопыта.

— Может, и так, — нехотя ответил Арагорн. — Только никогда раньше не чувствовал я здесь тревоги, если не чего похуже.

— Надо бы нам потише, — озабоченно обратился Гэндальф к остальным. — Если уж рядом с тобой Скиталец, да еще такой, как Арагорн, стоит прислушиваться к его словам.

Первым в этот день дежурил Сэм, но по собственной воле к нему присоединился Арагорн. Остальные один за другим уснули. Над лощиной стремительно стала расти тишина. Ее почувствовал даже Сэм. Каждый звук, будь то дыхание спящих или взмах хвоста Билла, был отделен. Хруст в суставах, когда Сэм потянулся, заставил вздрогнуть его самого, так громко и отчетливо он прозвучал. В мертвой тишине солнце неторопливо взбиралось в ясное синее небо. Далеко на юге появилось темное облачко, похожее на клок дыма. Оно быстро приближалось.

— Глянь, Колоброд, что это там? — шепотом спросил Сэм. — На облако вроде не похоже…

Арагорн не отвечал. Он давно уже смотрел на юг. Но вскоре Сэм и сам понял, что это такое. К ним быстро приближалась огромная стая птиц, летящая каким–то странным, рыскающим зигзагом.

— Ложись и замри! — шепотом приказал Арагорн.

От стаи отделился узкий язык и понесся прямо на гребень. Сэм присмотрелся и подумал, что никогда не видел таких огромных ворон. Птицы пронеслись у них над головами, затмив небо и на мгновение наполнив воздух оглушительным граем. Скоро они уже исчезли на северо–западе. Арагорн вскочил на ноги и принялся будить Гэндальфа.

— Вставай! Стаи ворон рыщут от Гор до Седонны. Это не здешние, похожи на кребайн из Фангорна или из Дунгара. Может, их что–то спугнуло на юге, но, сдается мне, они просто следят за Эрегионом. Надо убираться отсюда нынче же вечером.

— Значит, и перевал Красного Рога может оказаться закрытым. Уж там–то незаметно не пройдешь. Ну, посмотрим. А выходить вечером надо, ты прав.

— Хорошо, костер не дымил, — промолвил Арагорн. — Кребайны его не заметили. Больше разводить не будем.

— Это же надо, — возмущался Пиппин. — Костра нет, опять в ночь тащиться, и все из–за стаи ворон! А я–то рассчитывал вечером горяченького перекусить.