Братство кольца

Он боком протиснулся в дверной проем, остальные вошли следом.

— Вот, — Гэндальф указал жезлом на середину комнаты. У его ног чернела большая круглая дыра в полу, похожая на колодец. На краю, свисая вниз, лежали обрывки цепей вперемешку с камнями.

— Один из вас неминуемо загремел бы туда, — негромко сказал Арагорн стоящему рядом Мерри, — и сейчас все еще гадал бы, когда же будет дно. У нас есть проводник, вот пусть он и идет первым.

— Здесь располагалась стража, — заявил Гимли. — Вот колодец, крышка разбита, надо быть поосторожнее в темноте.

С первой же минуты колодец неодолимо притягивал Пиппина. Пока остальные разворачивали одеяла и устраивались на ночлег под стенами, он на четвереньках подполз к краю и заглянул внутрь. Из невидимых глубин поднимался ток холодного воздуха. Повинуясь внезапному порыву, Пиппин подобрал с пола камень и отпустил его над дырой. Сердце хоббита успело стукнуть много раз, прежде чем снизу пришел звук. Сначала донеслось едва слышное «плюх», видимо, камень упал в воду, но потом звук пошел гулять по стволу колодца, отражаясь от стен.

— Что там? — вскинулся Гэндальф. Пиппин, замирая, сознался и даже в темноте разглядел гневно сверкавшие глаза мага.

— Туковская дурость! — с досадой проворчал Гэндальф. — Когда ты сообразишь, наконец, что мы не на прогулке? В следующий раз прыгай туда сам, меньше хлопот будет! А теперь — тихо!

Несколько минут стояла тишина, а потом из глубины снова пришел звук. Теперь это были слабые удары: «том–тап, тап–том», эхо повторило их, и снова раздалось: «тап–том, том–тап, тап–тап–том». Это напоминало слабые беспокойные сигналы, но больше они не повторялись.

— Либо я никогда раньше не слышал ударов молота, либо это они и есть, — убежденно произнес Гимли.

— Да, похоже, — согласился Гэндальф. — Ох, не нравится мне это. Может, конечно, дурацкий камень Перегрина здесь и ни при чем, но вполне возможно, он разбудил что–то, чего лучше бы не беспокоить. Я вас очень прошу всех, — сердито сказал маг, — поменьше глупостей! Нам надо отдохнуть. А ты, Пиппин, подежуришь первым. — Гэндальф завернулся в одеяло и замолк.

Несчастный Пиппин уселся в кромешной тьме у двери, но мысли о колодце словно преследовали его. Воображение рисовало лезущих из дыры чудищ, он с трудом сдерживался, чтобы не закрыть ее хотя бы одеялом, но и двинуться в ту сторону не смел — ведь Гэндальф не велел. Правда, Гэндальф спит…

Гэндальф не спал. Он глубоко задумался, припоминая малейшие подробности своего предыдущего путешествия в подгорном царстве и подыскивая наилучший вариант завтрашнего пути: любой ошибочный поворот мог привести отряд к гибели. Через час он встал и подошел к Пиппину.

— Иди–ка спать лучше, — в голосе мага не чувствовалось ни малейшего раздражения. — Мне все равно глаз не сомкнуть, посижу лучше, покараулю.

— Я знаю, в чем дело, — бормотал он, усаживаясь возле двери. — Покурить нужно! Я трубки не доставал от самого Карадраса.

Последнее, что увидел Пиппин, засыпая, — темный силуэт мага и нависший над трубкой нос, высвеченные короткой вспышкой, прикрываемой полой плаща.

Гэндальф разбудил их часов через шесть.

— Пока я тут сидел, — объявил он, — путь определился. Средняя галерея мне не нравится, из левой плохо пахнет, мы пойдем по правой. Будем подниматься.

Еще восемь часов, не считая двух коротких остановок, шли без помех. Впереди, напоминая блуждающий огонек, качался слабо святящийся кончик жезла. Галерея полого, но неуклонно поднималась. По мере продвижения она становилась все шире, пол был ровный, без ям и трещим, даже боковых ответвлений почти не встречалось. Видно, они–таки пошли на какую–то главную дорогу и двигались куда быстрее, чем прошедшей ночью. Спрямленный пройденный путь составил бы не меньше пятнадцати миль, а учитывая всякие повороты и изгибы — около двадцати. Почему–то подъем приободрил Фродо, но ощущение тревоги не отпускало, а сзади, далеко за отрядом, за эхом их шагов, он опять слышал призрачное «шлеп–шлеп», и оно–то эхом не было.

Переход определялся расстоянием, которое могли пройти без отдыха хоббиты. Пора уже было подумывать о месте для ночевки, но тут стены и справа, и слева внезапно исчезли.

Из–за спины тянуло теплым воздухом, а лицо холодила непроглядная тьма. Путники остановились и столпились возле мага.

Гэндальф довольно усмехнулся.

— Я оказался прав, — похвалил он сам себя. — Мы выходим к обжитым местам. До восточной стены недалеко теперь, только мы очень высоко поднялись, куда выше Росных Порогов. Сейчас мы в каком–то большом гроте. Я, пожалуй, рискну прибавить света.

Он поднял жезл. Короткая вспышка заставила отпрянуть огромные тени, высоко над головами высветив свод, опирающийся на мощные колонны. Зал был пуст, странно поблескивали темные отполированные стены. На другом конце чернели три арки. Большего заметить никто не успел.