Братство кольца

— Хэлдир не знал о наших делах. Владыка, — ответил Леголас. — Поначалу мы слишком устали, а опасность шла по пятам; потом, на прекрасных тропах Лориена, печаль наша почти забылась…

— Но скорбь велика, а утрата невосполнима, — добавил Фродо. — Гэндальф вел отряд. Если бы не он, нам не пройти бы через Морию, а в конце он спас нас ценой своей жизни.

— Я прошу рассказать об этом полнее, — произнес Владыка Келеберн.

И Арагорн рассказал обо всем случившемся с отрядом, после неудачной попытки у перевала Карадрас. Он говорил о Балине, упомянул о схватке в Зале Мазарбул, о пламени и о поединке на мосту.

— Это было какое–то Зло из Древних Дней, я никогда не видел такого прежде, — закончил Арагорн. — Мрак и огонь, сильный и ужасный.

— Это Барлог Моргота, — сказал Леголас. — Из всех врагов эльфов древности — самый ужасный. Кроме хозяина Черной Крепости.

— Это Погибель Дарина, — тихо сказал Гимли, и в его глазах плеснул недавний ужас.

— Мы опасались спящей под Карадрасом силы, — молвил Владыка Келеберн. — Но если бы я знал, что гномы снова разбудили морийское зло, я не стал бы открывать перед тобой, Гном Гимли, и твоими спутниками границы Лориена. Похоже, Гэндальф потерял рассудок и сгинул понапрасну в Морийской ночи.

— Этого никак не могло быть, — веско ответила Владычица Галадриэль. — Гэндальф никогда не поступал опрометчиво, думаю, наши гости просто не знали обо всех его замыслах и планах. Впрочем, он сам выбирал пути, а на наших гостях нет вины. Нам не в чем упрекнуть и Гнома. Представь: если бы наш народ вынужден был надолго покинуть Лориен, неужели спустя годы кто–нибудь из Галадримов, будь то даже Келеберн Мудрый, не пожелал бы взглянуть на свой старый дом, стань он тем временем хоть обиталищем дракона?

Темны воды Келед Зарама, холодны ключи Кибель Налы и прекрасны многоколонные залы Казад Дума в памяти своего народа, — торжественно произнесла Владычица Галадриэль, взглянув на нахохлившегося от незаслуженной обиды Гимли.

Гном, услышав древние дорогие имена, поднял голову и встретился взглядом с Владычицей, ожидая сурового приговора, а вместо этого пораженный глубиною любви и мудрого понимания. Растерянное изумление сменилось на его лице широкой улыбкой. Он встал, поклонился так, как это принято было во времена Дарина, и произнес:

— Но куда прекрасней живой край Лориена и его Владычица, превосходящая красотою блеск всех самоцветов, хранимых землей!

После долгой паузы снова заговорил Владыка Келеберн.

— Я не знал, что ваше положение было столь отчаянным. Пусть Гимли, сын Глоина, простит опрометчивые слова, вызванные сердечной тревогой. Я постараюсь помочь каждому в его нужде, и тем более — Хранителю, принявшему столь тяжкое бремя.

— Мы знаем о вашей цели, — произнесла Владычица Галадриэль, взглянув на Фродо. — Не будем называть ее. Но, думаю, Гэндальф не напрасно проложил путь отряда через Лориен. Владыка Галадримов — один из мудрейших эльфов Среднеземья, и дары его превыше могущества королей. Он живет здесь со дней рассвета, на наших глазах пали Нарготронд и Гондолин, мы вместе прошли через эпохи этого мира и не уставали бороться с Тьмой.

Я созвала первый Белый Совет. Управляй им, как хотелось мне, Гэндальф Серый, может статься, дела наши не были бы сейчас столь печальны. Но надежда жива. Не ждите от меня совета, как поступить и какой путь выбрать, моя сила — в знании прошлого и настоящего, а отчасти и будущего. Здесь я помогу вам. Но дорога ваша — по лезвию меча. Чуть оступись — погибнет все. Лишь чистота помыслов охранит ваш отряд.

Владычица замолчала и обвела взглядом гостей, подолгу задерживаясь на каждом. Только Леголас и Арагорн смогли выдержать ее взор. Сэм зарделся и потупился.

— Пусть тревога покинет ваши сердца, — улыбнувшись, произнесла она. — Сегодня ваш сон будет спокоен и светел.

Путники вздохнули и почувствовали вдруг навалившуюся усталость, как будто их долго расспрашивали о многом, хотя ни слова не было произнесено вслух.

— Отдыхайте! — посоветовал Владыка Келеберн. — После всех тревог и скорбей вам нужен отдых. Не думайте о предстоящей дороге, у нас еще будет время вернуться к этому.

Эту ночь, на радость хоббитам, отряд провел на земле. Неподалеку от фонтана эльфы разбили для них шатер, устроили мягкие ложа и с добрыми напутствиями оставили их. Друзья немного поговорили, вспомнив последние дни пути, но ни одним словом не обмолвившись о темных морийских лигах. Рана на сердце была еще слишком свежа.

— Интересно, а чего это ты закраснелся так, Сэм? — поинтересовался Пиппин. — Можно подумать, что у тебя совесть нечиста. Небось одеяло у меня стянуть задумал или чего похуже?

— Да ну вас! — отбивался не расположенный шутить Сэм. — Я просто понял вдруг, что на мне нет ничего; кому это понравится? Она будто заглянула мне в самое нутро и спросила, что я, дескать, буду делать, если она прямо сейчас вернет меня в Шир, в уютную норку с садиком, да еще собственным…

— Ну прямо как у меня, — покрутил головой Мерри. — Только у меня… нет, пожалуй, не стану я говорить об этом.