Братство кольца

— Пришла пора прощального кубка, — произнесла она. — Пей, Владыка Галадримов! Не думай о вечере, за которым торопится ночь. Встреть ее с беспечальным сердцем.

Каждому предложено было отпить из кубка на прощание. Кубок опустел, а Владычица все еще переводила внимательный взгляд от одного гостя к другому.

— Так, кубок выпит, — молвила она. — Тень разлуки легла между нами. Но прежде, чем мы расстанемся, Владыки Лориена просят вас принять дары в память о нашей стране.

Первым она назвала Арагорна.

— Вот наш дар тому, кто поведет отряд, — с этими словами Галадриэль протянула Арагорну ножны для меча. Серебряные и золотые цветы и листья образовывали на них сложный узор, переплетаясь с эльфийскими рунами, рассказывавшими историю Андрила. — Эти ножны сохранят меч от времени. Он больше не переломится в бою и не затупится. Мы расстаемся с тобой надолго. Арагорн, сын Арахорна. Твой путь — во тьме. Может быть, следующая встреча суждена нам лишь на дороге, с которой нет возврата. Может, у тебя есть какие–нибудь пожелания ко мне?

— Владычица, — ответил Арагорн, — тебе ведомы все мои желания. Ты давно хранишь единственное сокровище, бесценное для меня. Но не в твоей власти подарить его мне. Да, мой путь лежит через мрак, но, может статься, на нем обрету я желаемое.

— Тогда возьми пока вот это. Оно оставлено для тебя и долго ожидало твоего прихода. — Галадриэль подняла большой зеленый камень в оправе, изображающей орла с распахнутыми крыльями. Камень засиял на солнце, как сама весна в молодой листве. — Я отдала его Келебриэни, моей дочери, а она вручила его своей. Теперь он приходит к тебе как символ надежды. Прими вместе с ним и завещанное имя, Элессар! Пусть хранит тебя Эльфийский Камень!

Арагорн принял камень и укрепил на груди; и все, кто видел его в этот миг, поразились величавости осанки и просветлевшему лицу Следопыта, словно сбросившему с себя все тяготы и лишения долгих трудных лет.

— Благодарю тебя, Владычица благословенного Лориена, за щедрые дары, — ответил он, — но еще более — за подаренных тобой миру Келебриэнь и Арвен, Вечернюю Звезду Эльфийского Народа.

Владычица склонила голову, а потом повернулась к Боромиру. Гондорцу достался редкой красоты золотой пояс. Мерри и Пиппину — маленькие серебряные пояса с пряжками в форме золотого цветка. Леголасу вручен был мощный лориенский лук и колчан стрел к нему.

— А для тебя, маленький садовник, — обратилась она к Сэму, — у меня нашелся лишь маленький подарок, — с этими словами Галадриэль достала действительно небольшую коробочку из простого серого дерева, украшенную единственной серебряной руной на крышке. — Это руна «Г». Можешь считать, что она означает мое имя, или, если хочешь, грунт твоей родины. Здесь земля из моего сада и вся благодать, на которую способна Галадриэль из Лориена. Помощи от маленькой коробочки в пути никакой, от опасностей она не защита, но, если ты сможешь сохранить ее и вернуться домой, она вознаградит тебя. Какие бы разор и запустение ни встретились тебе там, брось щепоть в землю и увидишь, как зацветет твой сад. Может, он напомнит тебе о далеком Лориене, который тебе довелось увидеть лишь зимой, ибо наши весна и лето давно миновали и живут лишь в памяти.

Сэм, красный как маков цвет, подошел, бормоча что–то невразумительное, и, взяв подарок, неумело поклонился.

— А какой же дар мог бы пожелать гном в гостях у эльфов? — с легкой улыбкой спросила Владычица, поворачиваясь к Гимли.

— Никакого! — громко ответил гном. — Для меня более чем достаточно было видеть Владычицу Галадримов и слышать ее учтивые слова.

— О! Послушайте, эльфы! — обратилась Галадриэль к окружающим. — Да не назовет никто отныне гномов корыстными и неучтивыми. И все же, Гимли, сын Глоина, разреши мое затруднение, назови желанный для тебя подарок. Будет несправедливо отличить тебя среди всех, отпуская с пустыми руками.

— Я не прошу ничего, Владычица, — повторил гном, снова низко кланяясь. Однако голос его дрогнул, и Галадриэль улыбнулась ему ободряюще. — Разве что… если мне действительно дозволено просить, подари мне прядь твоих волос, превосходящих земное золото настолько, насколько звезды небесные превосходят драгоценности земных недр. Нет, я не прошу. Ты просила назвать дар, и я повинуюсь.

Эльфы беспокойно зашевелились, перешептываясь, даже Владыка Келеберн взглянул удивленно, но Владычица рассмеялась.

— Говорят, гномы искусны руками, а не речами, но о нашем госте так не скажешь. Никто доныне не обращался, ко мне с просьбой столь же дерзкой, сколь и учтивой. Как же могу я отказать, повелев прежде говорить? Но скажи мне, что бы ты стал делать с таким даром?

— Берег бы как величайшее сокровище, Владычица, — ответил Гимли, — в память о твоих словах, сказанных в нашу первую встречу. А если мне суждено вернуться домой, я помещу твой дар в самый прочный алмаз, и он станет нашей родовой драгоценностью, как залог добрых чувств между Лесом и Горой до конца времен.

Владычица отрезала три золотые пряди и вручила Гимли.