Братство. Крест и клинок

И вот теперь его снова назвали Алешей. И – самое странное – звучало это в устах священника так, словно тот имел полное право звать того, давно потерянного по жизни и забытого мальчишку. Обида враз прошла – вместо нее накатило ощущение пустоты и страшной, чудовищной ошибки, которую уже никак нельзя исправить. Или все-таки можно?! Алексей проглотил уже вертевшийся на языке ответ, самым мягким вариантом которого было бы: «Какое ваше дело?!» и вместо этого устало спросил:

– Дел натворил, говорите… Это вы о… выходце с того света, что ли? Чего он вообще приперся? И как?! И вы-то сами кто? Ни в жизнь не поверю, что случайно тут оказались!

Священник в ответ улыбнулся – еще шире:

– Вон сколько вопросов… Да это еще и не все, я думаю. Но оно и хорошо – что спрашиваешь. Очень даже хорошо… Но разговор у нас, похоже, будет долгий. Чай-то у тебя хоть есть?

Чай у Алексея был. И очень даже неплохого качества… Этому факту он в очередной раз порадовался, вертя в руках бог знает какую по счету кружку с остывающими остатками ароматного напитка. Кстати, с каждым глотком ему становилось лучше: покидала тело слабость, уходила головная боль и похмельная муть. И вправду чай оказался куда как хорош… Или, может, дело было в том, как его заваривал взявшийся уверенно хозяйничать в холостяцкой кухне священник? И вроде ведь ничего особенного не делал – а вот поди ж ты…

Впрочем, вопрос о чудесно объявившихся в самом обычном напитке целебных свойствах занимал сейчас Алексея в самую последнюю очередь. За незаметно пролетевшие пару часов он услышал столько… И такого!.. По правде говоря, ощущения его сейчас были сродни тем, что испытывал бы человек, всю свою жизнь просидевший в наглухо закрытой комнате, после того, как некто вывел бы его наружу и показал, что там, совсем рядом, существует совершенно другой мир. Гораздо сложнее и непостижимее того «мироздания», которое до этого момента умещалось у бедолаги в убогих четырех стенах. При этом надо сказать, что абсолютное большинство знаний о вещах, до сего дня надежно укрытых от него неведением, Алексея совсем не порадовало. Чего уж там – скорее, ошарашило и напугало. Хотя еще вчера он просто рассмеялся бы в лицо любому, посмевшему утверждать, что его в этой жизни может напугать хоть что-нибудь.

Но ведь и речь-то шла о вещах вовсе не обыденных и даже не о той «изнанке» жизни, к которой успел за годы своей отнюдь не легкой и не сладкой службы в «органах» приноровиться и пообвыкнуться! Одно дело задержания, засады, бугаи с выбритыми затылками, отнюдь не желающие предавать себя в суровые руки Закона, стволы-ножики и непременные обещания «поквитаться» тех, на ком защелкиваешь наручники.

И совсем другое – не догадка, не подозрение, а знание того, что все это – так, смех, игрушки, беспорядок в детсадовской песочнице по сравнению с истинным Злом, реальное присутствие в мире которого ему довелось ощутить недавно, а сегодня и столкнуться с ним воочию…

Оказывается, ничего ему не мерещилось – там, на местах жестоких расправ, которые и вправду были жертвоприношениями действительно существующим демонам ада! Ибо вполне реальны и ад, и его князь, и многочисленные легионы нечисти. А главное – более чем реальны люди, которые упорно, из года в год, из века в век пытаются проложить дорогу в наш мир запредельному Злу во всем его жутком многообразии. Заключают с адскими выходцами и созданиями сделки, союзы и вовсю используют дарованную им от «хозяев» злую силу. И тогда на их пути встают другие люди – те кто, опять-таки веками ведет войну со всей этой темной братией, защищая род людской, предпочитающий жить в счастливом неведении об этой надежно скрытой от его глаз войне. Один из таких людей как раз и сидел сейчас на кухне Лешиной квартиры, попивая чаек и пытаясь поделиться с хозяином правдой – какой бы сногсшибательной та ни была.

Со слов отца Михаила (именно так звали священника) выходило, что подобного рода организации, которые правильней всего называть было братствами, на манер монашеских орденов, все как одна тайные, существовали практически во всех церквях. В нашей же православной, принявшей крещение от Византии, они появились едва ли не с первых дней прихода новой веры на Русь. Ибо слишком сильны были адепты веры старой, язычники-волхвы. Слишком большой кровью могло бы обернуться принятие христианства, сумей и успей они воззвать к тем силам, от которых многие из них черпали свое могущество… Схватка с ними была кровавой и жестокой, однако именно она позволила Руси избежать тех ужасов, что выпали Европе во времена великой инквизиции и охоты на ведьм. Но и в последующие века дел и забот воинам церкви хватало – ибо человек слаб, а соблазны, идущие от нечистого, куда как сильны.